Дани не знала, что стоит Дейну лишь попросить, как его немедленно переведут в зону повышенного комфорта, где условия отличаются от дорогого отеля лишь наличием медицинского оборудования. Он мог бы получать сколько угодно обезболивающего. Ему бы не пришлось делить палату со старичком, непрерывно бубнящим, что тут происходит неладное, и каким-то мужчиной, требующим выключить несуществующую музыку. От других пациентов его отделяет лишь обычная белая занавеска, не дающая даже иллюзии уединения. И тогда Дани не стала бы держать его за руку и разговаривать с ним так, словно он самый обычный парень. Она обращалась бы к нему с убийственной вежливостью, а доктор Кларенс не позволил бы себе ни одной недовольной реплики в его сторону.
Все можно было решить одним телефонным звонком, но Дейн скорее переломал бы себе пальцы. Лучше уж так, чем быть обязанным тому, кого ненавидишь всей душой.
Позже пришел санитар, рослый невозмутимый парень в зеленой одежде, который помог Дейну уладить вопросы с туалетом и прочими гигиеническими процедурами. Осознание собственной беспомощности переполнило Дейна такой ненавистью к себе, что она почти заглушала боль. Дейну понадобились все остатки мужества, чтобы пережить это. У него опять поднялась температура. Голода он не чувствовал, поэтому ограничился несколькими глотками воды, оставив нетронутыми разноцветные упаковки с трубочками.
Единственным спасением Дейна был сон.
Около шести часов вечера Даниэла пришла, чтобы сменить повязки. Уже знакомый санитар приподнял Дейна за плечи, помогая ему сесть. Убедившись, что падать пациент не собирается, он принялся распаковывать стерильный перевязочный материал. Санитар разложил бинты и обеззараживающие растворы на столике и ушел соседнюю секцию.
Дани привычно считала данные с мониторов и приблизилась к Дейну. Он сидел, опираясь на левую руку, и следил за девушкой со странным выражением в синих глазах. Сердце Дани забилось чаще. Она понимала, что внешность – всего лишь красивая картинка, которая ничего не говорит о том, каков человек на самом деле, но, похоже, сейчас и этого было достаточно. Зачем ей его внутренний мир, когда он сидит перед ней практически обнаженный с тонкой простыней на бедрах? Гипс и многочисленные повязки ничуть не мешали Дани наслаждаться видом его поразительно тренированного тела.