После ужина мы перешли в большую комнату.
Дедушка Курт покачивался в старой деревянной качалке, задумчиво глядя в черный зев камина. Было жарко, поэтому огонь разводить не стали.
Бабушка Мириам заняла свое любимое большое зеленое кресло, стоявшее напротив качалки дедушки Курта.
На коленях у нее лежал закрытый журнал для садоводов.
Стикс, который за весь вечер не произнес и двух слов, куда-то ушел. Стэнли, прислонившись к стене, ковырял в зубах.
Марк расположился на длинном зеленом диване. Я сидела на другом его конце и осматривала комнату.
– Ух ты! – воскликнула я. – Оказывается, я все еще боюсь этого медведя.
В дальнем углу комнаты стояло на задних лапах громадное – метра три – чучело.
Много лет назад дедушка Курт застрелил этого медведя на охоте. Огромные передние лапы зверя тянулись вперед, и казалось, что он вот-вот прыгнет. Дедушка Курт рассказывал, что это был медведь-убийца. Прежде чем он его подстрелил, медведь помял двух охотников. Так что дедушка спас им жизнь.
Чучело было как живое, смотреть на него было жутковато, и я отвернулась. Оно никогда мне не нравилось. Как только бабушка Мириам позволила держать его в жилой комнате?
– Расскажи что-нибудь страшное, – попросила я дедушку Курта.
Он повернулся ко мне, и я заметила в его голубых глазах смятение.
– Да-да, – подхватил Марк, – мы соскучились по твоим историям. Расскажи про безголового мальчика в шкафу!
– Нет, – возразила я. – Расскажи что-нибудь новое.
Дедушка Курт в задумчивости почесал подбородок, глянул на Стэнли и неуверенно кашлянул.
– Детки, что-то я сегодня устал, – проговорил он. – Лучше пойду спать.
– А как же история? – Я не хотела так просто сдаваться.
Он скользнул по мне потухшим взглядом и пробормотал:
– Не знаю я никаких историй.
Затем с трудом поднялся и заковылял в свою комнату.
«Что же происходит? – недоумевала я. – Что здесь не так?»
Я поднялась наверх в свою спальню и переоделась в ночную рубашку. Окно было открыто, в него задувал свежий ветерок.
Я подошла к окну и выглянула во двор. На газоне лежала тень большой яблони. Там, где кончалась трава, начиналось кукурузное поле, залитое светом полной луны. Высокие стебли сверкали сейчас так, словно были отлиты из золота.
Кое-где из рядов кукурузы высовывались пугала. Они были похожи на одетых в черную форму солдат. Рукава их пиджаков трепетали от ветра. Мне казалось, что их нарисованные глаза смотрят на меня.