Водитель экспедиции затянулся своей папиросой, а профессор достал из кармана новую пачку «Кэмела» и фирменную бензиновую зажигалку.
– Богато живёте! – заметил Володя.
– Хотите угоститься? – протянул ему Нестор открытую пачку. – У меня этого буржуйского курева с собой ещё три блока.
– Да нет, я уж лучше свои! A то к хорошему быстро привыкаешь. Вы сами курите на здоровье!
– Вот этот оксюморон! – фыркнул Руслан.
– Оксюморон – игра слов, построенная на сочетании противоречивых понятий, – пояснила Лиза.
– Ты иди лучше, погуляй! Не вертись тут, не дыши дымом! – сказал Нестор сыну.
Сын отошёл на несколько шагов, насвистывая дворовую песню и пиная камушки на обочине дороги, – но вдруг вытянул руку и закричал:
– Смотрите!
Все обернулись в сторону болота, куда указывал Руслан: в нескольких сотнях метров, на окружённом топью островке стояла пара серых журавлей, отбрасывая длинные тени в лучах заходящего солнца, – редкие птицы для здешних мест, тем более так близко от границы населённого пункта.
– Да, красота неземная! – восхищённо выдохнула Яна. – Это, сынок, птицы-журавли!
– Мам, а расскажи про журавлей!
– Руслан, я же филолог, не орнитолог. Ты лучше сам про них в книжке почитай, не ленись! Вон, с Али бери пример!
– Вот мне делать больше нечего! Сами читайте! Короче, скучные вы, уйду я от вас! – ответил ей сын одной из своих дежурных реплик.
Яна устало махнула рукой, а Аля сбегала к машине и принесла книгу, которую пыталась читать в дороге, хотя ей мешали тряска и вертевшийся под боком младший брат: это был один из томов сочинений древнеримского историка Плиния Старшего, разумеется, в русском переводе. Девочка быстро отыскала нужную страницу:
– Вот смотри, тут написано: много тысяч лет назад где-то в горах Индии, недалеко от истоков Ганга, жило сказочное племя пигмеев – низкорослых людей ростом не больше трех пядей. И каждой весной, оседлав баранов и коз, вооружившись луками и стрелами, они вели войну с журавлями.
– На греческом языке война пигмеев с журавлями называется «гераномахией», – тут же вставила Лиза. – Это очень древний анекдот, его ещё самому Гомеру приписывают.
– A в чём смех-то? – спросил Володя.
Лиза не поняла смысла его вопроса, пока водитель не уточнил:
– Ты же, вроде, сказала «анекдот»? Только он какой-то не смешной совсем.