Бруно и Чарли встрепенулись, но Йохан жестом велел им оставаться на местах и шагнул навстречу испуганно пятящейся девочке, с интересом рассматривая ее. Лет четырнадцати, невысокая, худенькая, угловатая. Даже под широкой футболкой видно, что плечи широковаты для девичьей фигуры. Черты лица чуть крупнее, нос чуть тяжелее, линия рта чуть резче, чем надо бы по канонам красоты – но этот "гадкий утенок" уже превращался в прекрасного лебедя. Года через два не один парень свернет себе шею, любуясь этой девочкой. Даже сейчас, испуганная, взъерошенная, в мятой футболке и потертых джинсах, она была красивой.
– Не подходи, – девочка выставила перед собой руку с ножом. – Чего тебе надо? Я же отдала тебе деньги и карточки… Я истратила из них совсем немного потому, что была голодная, черт возьми! И четвертую ночь сплю в этом вагоне, холод собачий, еда закончилась, а на работу не берут. Куда тебе это понять, вон на какой тачке катаешься. Небось, никогда в жизни не голодал и не мерз! – увидев, что Йохан приближается, девочка сделала предупреждающий выпад, чуть не оцарапав исландцу щеку ножом. – Забирай свои деньги и уходи, а то ударю! Слышишь?!
Йохан мог сейчас легко обезоружить девчонку, скрутить ее и сломать ей руку. Это заняло бы у него от силы пять секунд. Но что-то ему подсказывало, что это неправильное решение. Девочке нужна помощь. И она не бродяжка. Джинсы на ней из хорошего магазина, а футболка – льняная и довольно новая, хоть и грязная. Обнаженные руки девочки не исколоты, а глаза ясные, без признаков алкогольной или наркотической дымки. Вопрос: как домашняя девочка оказалась в вагоне, и почему она голодает в поисках работы? И, если он пройдет мимо этой беды, то потом его просто заест совесть.
Еще раз махнув рукой, чтобы ребята не вмешивались, Йохан остановился и развернул руки ладонями вперед, демонстрируя свое миролюбие:
– Видишь, я без оружия и даже защищаться не могу… И не знаю, за что ты хочешь меня ударить. Как тебя зовут?
– Пошел на фиг, – огрызнулась девочка.
– Что у тебя случилось? – Йохан не отступал назад, но и не делал больше попыток сократить дистанцию или отвести от себя полудетскую ручку с ножом. – Я могу чем-то помочь?
– Можешь. Отвали со своими мордоворотами, – пробормотала девочка, часто моргая. Нож в ее руке дрогнул и слегка опустился. Увидев, что пальцы девочки уже не сжимают рукоятку, Йохан медленно положил на них свою руку, осторожно вынул нож из маленьких пальчиков и отбросил далеко под лавку. Другой рукой он легко погладил девочку по волосам. Ее реакция была неожиданной. Вздрогнув, гречанка отскочила, больно ударила Йохана по руке и злобно прищурилась: