Я словно из мутной пелены вырвалась.
Стояла перед зеркалом в новом платье с рассыпанными по плечам волосами, грудь моя тяжело вздымалась, щеки горели, подернутые дымкой глаза казались совсем больными.
Камелия! Опять! Вот о чем ты думаешь! Вместо того, чтобы готовиться к празднику, стоишь тут и предаешься развратным мечтам! Как тебе не стыдно!
Стыдно мне было, и еще как.
Во-первых, моя высоконравственная, добродетельная мать привила мне свои взгляды на жизнь, и что такое хорошо, а что такое плохо я усвоила чуть ли не с пеленок. И то, о чем я сейчас думала, хорошим определенно не являлось! Даже думать о близости с молодым человеком, не состоя с ним в браке, недопустимо! К тому же мне всего шестнадцать лет… завтра будет.
Во-вторых, господин Дэнстар строго-настрого запретил мне вступать в близкие отношения с молодыми людьми, говоря, что он не потерпит разврата в своем окружении. Вот когда вырасту, выйду замуж – тогда другое дело. Брак – дело хорошее и законное, а до брака – ни-ни.
И разумом, и сердцем я была согласна и со взглядами матери, и с запретом господина Дэнстара. Но тело… тело хотело совершенно иного и порой так трудно было устоять! Особенно, когда Жэрнис…
Я снова вспыхнула и сердито отвернулась от зеркала. Хватит! Бережно сняла платье и убрала в большую картонку.
После подобных мечтаний я всегда чувствовала себя грязной, так что со вздохом достала чистое белье, свое повседневное платье и отправилась ополоснуться.
– Милая Камелия! Ты прелестна! – целуя меня в щеку, нежно прошептал Жэрнис. – С днем рождения! Будь счастлива!
И он вручил мне букет белых лилий – моих любимых цветов.
– И вот, надеюсь, тебе понравится, – в руках у меня оказалась плоская, обтянутая белым бархатом, коробочка.
– Жэрнис! Какая прелесть! – ахнула я, рассматривая голубой сапфир, выточенный в форме сердца, в оправе из белого золота.
– Рад, что угодил своей девочке, – игриво прикусив мне мочку уху, промурлыкал он. – Позволишь?
Я застыла в нерешительности. У меня же на шее висит Мэшрис, платье совсем открытое, и хоть черный камень был не только невидимым, но и неосязаемым для чужих рук, я все же колебалась. А вдруг?.. Что тогда говорить? Как объяснить Жэрнису, что у меня за магическая подвеска?
– Ну, Камелия? – с улыбкой глядя на меня, поторопил Жэрнис.