И только.
– А ты взял и убил меня.
– Ты меня тоже не пожалела.
– Неправда, – она покачала головой. – Я бы тебя жалела. Подобные тебе – редкость. Их ценят. Берегут.
– Стерегут.
Она ответила слабой улыбкой.
– Тебе было бы хорошо.
– Мне и так неплохо, – проворчал Миха. – В общем, я скопытился. И тебя придушил.
– И еще шею сломал, – Миара коснулась высокого воротника. – А от рук твоих след остался. Должен был бы пройти, но остался. Думаю, он теперь навсегда.
– Если ждешь извинений, то напрасно.
Она рассмеялась, звонко и беззаботно, будто они тут о цветочках говорили. И оперлась-таки на спинку стула.
– Я оказалась там, за порогом. В момент, когда не была к тому готова. А потом меня вернули. Вложили душу в мертвое тело. И привязали к нему.
– Так ты…
– Я целитель. И один из сильнейших в мире, – жестко ответила Миара. – А еще меня учили. В том числе и подводя к самому порогу… за порог. Я уже бывала там. Именно поэтому и не боюсь. Не смерти. Когда меня вернули, я поняла, что еще успеваю, что времени прошло немного, поэтому я и запустила сердце. Это сложно, но возможно.
С нюансами местной реанимации Миха был знаком. Память услужливо подсунула подходящую картинку, от которой даже слегка замутило. Но Миха поспешно сунул в рот еще ложку каши и кивнул.
Возможно.
Хрен его знает, что в этом гребаном мире еще возможно.
– Само по себе возвращение в мертвое тело очень и очень неприятно. Особенно, когда это тело нужно излечить. А эта маленькая дрянь еще что-то сделала. Она взяла нить моей жизни и силы, и бросила тебе. Привязала тебя. Понимаешь?
– Нет, – честно ответил Миха.
– Я тоже. Только пока ты был на краю, ты пил мои силы. И едва не выпил. Ты почему-то не хотел возвращаться. Но и не уходил. Пытался. Но я вытаскивала. И брат тоже. Она и его привязала. Так что теперь, если вдруг ты умрешь, то и мы следом.
Она произнесла это чуть в сторону.
И все одно Миха не почувствовал угрызений совести. А вот то, что жрать охота, так это да. Голод, попритихший было, вновь вернулся. И приходилось делать усилие, чтобы спокойно жевать, а не заглатывать чертову кашу кусками.
– И что теперь?
– Теперь, – Миара выпрямилась, хотя и до того спину держала прямо. – Теперь тебе решать. Барон так сказал. Мальчи-ш-шка.
Это она прошипела.
Да, определенно, есть в ней что-то донельзя змеиное. Не во внешности. В ощущениях.