– Скорее он убьет тебя.
– Именно.
– Выходит, что ты не совсем придурок.
Джер вскинулся и засопел обиженно.
– Обстоятельства учитываешь, – Миха потянулся, чувствуя, как гудят мышцы. Надо бы размять. И вообще пора выползать из этой вот норы. Нельзя же, в конце концов, вечность провести в постели. – Это хорошо. Смысла в героической смерти никакого.
– А в хрониках иначе говорят.
– Меньше читай всякую херню, – Миха покрутил головой.
Вроде не болит.
И не кружится. И завтра он постарается сделать разминку, хотя бы формальную.
– Наш жрец говорил, что читать нужно жизнеописания святых, – проворчал Джер и, наконец, добрался до сути. – Ты его убьешь?
– Жреца?
– Нет. Хальгрима. Если кто и справится, то ты.
– Если он не убьет меня, – все-таки стремления к подвигу у Михи не появилось.
А может, водяную мельницу поставить? Или вообще водяное колесо? Правда, он мало что знает, как о мельницах, так и о колесах, в голове же вертится какая-то фигня о системах очистки воздуха, которые явно в ближайшие пару сотен лет не актуальны будут.
– Надеюсь, что не убьет. Матушка говорит, что Хальгрим хороший воин. И если бы он на самом деле взялся меня учить, я был бы не против. Но он не возьмется. Зачем? Женить женит.
Джер вздохнул. Похоже, вступать в брак ему хотелось еще меньше, чем Михе.
– Ну или попытается. Да… а потом, когда появится наследник. Или наследники, то и прибьет. Или даже раньше. Других наследников нет… не будет, я думаю. А стало быть, может взять все за вдовью долю. Ты ведь попробуешь? Ну, убить его.
– Попробую. На худой конец Миару попросим.
– Тоже думал, – кивнул Джер. – Но если он от болезни помрет или еще как, будут говорить, что его отравили. И от матушки потребуют выдать виновных. А вот когда честный поединок, то, значит, так судили боги.
Твою ж…
– Но пока он тебя не тронет. Ему освоиться надо, – Джер поднялся. – Я пойду, да? Арвис говорит, что ты слаб пока. И тебе лежать надо. Что если ты лежишь, то честь не позволит ему тебя вызвать. А как встанешь, так, значит, и сразу. Но ты… ты выздоравливай, ладно?
– Постараюсь, – буркнул Миха, чувствуя, как желание выбраться из постели напрочь улетучивается.
Или может школы открыть?
Хотя бы одну. В отдельно взятом баронстве. Правда, опять же, для кого? И чему в ней учить? Кому? Михе? Так-то у него диплом вполне педагогической направленности. У них даже практика в школе была, которую Миха скорее пережил, чем прошел.