– В жертву? – задумался Степан. – В жертву не хочу! Меня один раз приносили в жертву, и тогда всё очень плохо закончилось. Особенно для меня. Но я согласен провести тебя за одно лишь обещание, что ты подумаешь над моим предложением. Ты мой первый собеседник за этот год, что не пожелал меня убить. А ведь я весьма прибыльный в плане осколков души.
Твою бабушку, а ведь я даже не посмотрел, с кем разговариваю. Ну-ка, кто ты у нас?
Степан, в стадии формирования бога.
Чёрт, ничего не понял. Нет ни стихии, ни обозначения, кто передо мной – реус или тварь, научившаяся говорить. Даже нет обозначения «невинный», если верить существу на слово. Только имя и стадия развития.
– Хорошо, показывай короткую дорогу, – наконец принял я решение. И не пожалел.
Степан смог отыскать тропу среди густой чащобы и бурелома, по которой мы и двинулись. К этому времени на землю опустились сумерки, быстро сменившиеся ночью. Даже со своим зрением я вряд ли бы смог нормально передвигаться в ночном густом лесу. А вот мой новый знакомый словно шёл по хорошо известной, тысячу раз хоженой дороге. Тропа периодически обрывалась, но мой лохматый спутник всегда безошибочно находил её вновь и продолжал движение. Час движения по лесной тропинке, и вот мы уже идём по извилистому ущелью, углубляясь всё дальше в горы.
– Слушай, как ты так быстро находишь дорогу? – не вытерпев, поинтересовался я.
– Пассивная способность внекатегорийной божественной сферы. Я не нахожу её, а чувствую. Или прокладываю, не могу сказать точно. А ещё я знаю, что на тропе нам не попадутся твари и ангелы.
– Расскажи, как ты сохранил разум? С твоим физическим состоянием тебя, наверное, часто убивают?
– За последние восемь месяцев меня не убили ни разу. А физическое состояние – так это меня ангелы пытали. Чудом сумел сбежать.
– То есть такой вид у тебя потому, что ты долго не умирал и скрывался? И смог при этом сохранить ясность ума. Да кто ты такой, чёрт возьми?
– О, я много путешествовал до того, как попасть сюда, привык выживать в разных условиях. А разум сохранил лишь благодаря своему личному пространству. У меня там чудесная мастерская и много заготовок. Видишь ли, большой, я неплохо режу по дереву, вот и работаю всё время, которое могу находиться в личной зоне отдыха.
К реке, разделяющей два мира, мы вышли за полночь. Издали она выглядела так, словно кто-то выкопал длинную глубокую траншею, установил в неё сотни мощных прожекторов и включил их, направив свет в небо.