В гостиной, которая хорошо просматривалась через арку и небольшой коридор, стояло несколько совершенно незнакомых ей мужчин.
– Мне даже не верится, что это действительно ты, Алесса. Или как тебя теперь зовут? Северина? – в середину комнаты вышел мужчина, довольно скалясь, и Северина еле сдержала крик ужаса, потому что одной рукой за горло он прижимал к себе пытающегося вырваться Нейта, а второй направлял на неё пистолет. И, конечно же, она узнала его, даже несмотря на сильный отпечаток, оставленный несколькими годами тюрьмы на его лице. Слишком долго они проработали вместе, чтобы она могла забыть, кому принадлежат эти злые почти чёрные глаза, сейчас смотрящие на неё из-под густых бровей с ненавистью и торжественным превосходством, эти вечно недовольно сжатые губы под когда-то аккуратно стрижеными усами, теперь же вместе с неравномерно отросшей бородой больше напоминающими щётку, которую давно пора было выбросить. Она помнила даже эту серёжку в его правом ухе, прокол для которой когда-то сама и сделала.
И больше всего хотела бы, чтобы всё это просто оказалось сном, пришедшим из прошлого, а не реальным человеком.
– Отпусти его, Чарли, – тихо выдохнула Северина, медленно заходя в гостиную и бегло осматриваясь. С ним было ещё пятеро мужчин, сейчас окруживших её со всех сторон, отрезая путь к бегству. Но даже если бы их и не было, она бы всё равно никуда не убежала. Не тогда, когда в руках этого озлобленного беспринципного мужчины был её ребёнок. – Тебе же я нужна, не он. Так позволь ему уйти.
– А ты похорошела, Фосфен. Такая прям женственная, нежная. Вот только мозгов, по ходу, поубавилось, – Чейз хохотнул и встряхнул мальчика, не сводящего напуганного и непонимающего взгляда с матери. – Мы оба знаем, что на себя тебе плевать, а ради него ты сделаешь всё что угодно. Так что мальчишка останется со мной. В качестве стимула для тебя.
Северина ещё никогда не чувствовала такой паники и животного страха. Нейт был в руках у самого настоящего садиста, а она ничего не могла с этим сделать. Господи, как же они с Хантером были беспечны, надеясь, что Фантом никогда их не найдёт. Совершенно расслабились, думая, что разделяющий их с Америкой океан послужит достаточной преградой для беглого преступника. А теперь их сын был в опасности.