Но без него всё равно лучше.
Образ подчёркивала и новая причёска. Не знаю, кто надоумил её выпрямить волосы, но это сделало её женственнее. И вот сейчас я стягиваю с неё непривычный предмет гардероба, глажу шелковистые, пахнущие ею и чем-то ещё неуловимо приятным пряди, не забывая целовать открывающееся взору тело. Чувствую, что она по старой привычке иногда немного напрягается, но стоит мне погладить или поцеловать где нужно, как вновь забывается и принимает взаимную ласку.
На ней больше нет ни одного шрама, даже на лице ничего не осталось. Я уже почти забыл, что они на ней вообще были. И хоть моя девочка осталась очень хрупкой и тоненькой, кое-что всё же изменилось. Например, она не выглядела болезненно-худой, не было того синего оттенка под светлой кожей, а в нужных местах появился совсем небольшой, но заметный для меня объём.
Ведь я знал её всю настолько, что любые, даже самые незначительные изменения мог подметить. И все они мне в ней нравились. Её совсем небольшая, но невероятно желанная грудь, немного округлившиеся бёдра, даже ручки больше совсем не тонкие ниточки – теперь под кожей напрягаются едва заметные мышцы от каждого её движения. Она порывисто выдыхает, прижимаясь ещё ближе.
– Соскучилась? – спрашиваю, подбираясь к нижнему белью в тон платья.
Будто специально это всё надела, чтобы меня свести с ума окончательно. А то мало того, что я уже и так не соображаю ничего, стоит ей оказаться рядом. Теперь нашла ещё и новый способ отключать мою голову.
Но в ответ на вопрос она только целует снова, заставив склониться над ней, а сама в это время медленно укладывает одну свою ножку в чулке на мой торс и спину. Так раньше не делала. И я улыбнулся прямо во время поцелуя, не отстраняясь, хотя она и не остановилась, продолжая покусывать и ласкать мои губы, а рукой гладить затылок, путая волосы. Но точно заметила.
– Я всё равно сделаю всё, что ты захочешь, – шепчу ей, расстегивая ширинку и стаскивая с себя джинсы, а потом рывком срывая дурацкую белую футболку с огромным авокадо.
Элисса закусывает губу, разглядывая меня снизу вверх и ведёт розовыми ноготками наоборот от груди до паха, словно царапает, хотя на самом деле не оставляет даже следа, только возбуждает сильнее.
И сейчас, глядя на неё с такого ракурса, я не имею ни одной тысячной сомнений в правильности того, как поступил с ней когда-то. Кто знает, как бы сложилось, прими я тогда другое решение…