На этот раз Илья оклемался, но болезнь перешла в ужасную хронику: чуть что не то понюхал, съел или даже подумал – уже начинается… Со стороны это видится так: ты лежишь на боку в мирной позе младенца и трясешься от холода в сердце, от страха – сейчас все начнется. Хочешь спать и не можешь. Дух захватывает, ибо снизу на легкие давит печенка. Кто-то в черепе жмет на затылок, старается заломить голову к спине. Закроешь глаза – в тот же миг тошнотворное опрокидывание себе за спину, переворот вокруг колкой оси, проходящей сквозь сердце. Бьешься, ищешь опору, вскакиваешь – стоя не так страшно – и ощущаешь, как голова сама собой задирается и коснулась спины. Так и остаешься некоторое время с натянутым луком горла. Это почти что приятно – как будто свалил с себя тяжесть. Но быстро устаешь – слабость, ноги дрожат и ноет печенка. Ложишься, и все начинается снова.
О, МОЙ ИММУННЫЙ ОТЕЦ, ПОЩАДИ
А ты веди себя правильно. Не лазай по запретным деревьям, не заигрывай с нимфами, будь осторожен во всем, и тогда с тобой ничего не случится… Как будто бы это возможно! Иногда обо всем забываешь, путаешь – что можно, а что нельзя. Остается одно только – хочется. И не поймешь даже толком: кому это хочется? Сам-то я вроде бы – против. Но Люда вот улыбнулась, у нее бесенята в глазах… Надо бежать, но она подошла и откупорила меня, как бутылку. Нет, сынок, это ты сам подошел, потому что в глазах ее за улыбкой увидел немую тоску. Ты правильно принял ее за Манон, но почему-то решил, что ей надо помочь. Она требует помощи, надо ободрить ее. Я подошел к ней совсем не затем, чтоб на дерево лезть.
Отойдите в сторонку, не пытайтесь помочь одержимому бесом, ибо бес в нем только и ждет того, кто придет помогать – чтобы наброситься на него. И вы броситесь друг другу в объятия, начнете вести душеспасительные беседы, разжигаться, совокупляться. Бес разбудит в вас беса – безумие, страсть кого-нибудь задушить, размазать рожей по стенке. Едва сдерживаюсь. Брань потоками из меня хлещет, и притом – очень складная… И ужасный озноб. Болит горло, начинается лихорадка. Озноб и нервозность идут параллельно – отец разыгрался с сестрой, моей шакти.
ЧТО ЕСТЬ ШАКТИ?
У меня такое впечатление, что гадина Полька специально ходила всегда по утрам в одной только черной короткой своей комбинашке – пол подметает, стелет постель. На магнитофоне – Высоцкий. Эй, Илюшка, иди сюда – будем почковаться. Я вхожу, горя глупым лицом… Нет, ты что?! Ты меня не так понял… Да ты… выродок, ты совсем очумел, что ты? Ну, сволочь, подонок, придурок, урод! Вошь тифозная – весь в папашу…