Все жители мира Хранителей были частью нечто большого и все они это понимали, принимая. Главные Хранители наблюдали за своим народом, но не со стороны, как в случае с Создателями, а непосредственно участвуя в их продолжительных жизнях. Любой мог обратиться к ним с прошением или поделиться радостью, любой мог быть принят главными Хранителями, которые очень дорожили своими жителями, потому что каждый был кирпичиком, клеточкой большой системы воспоминаний и хранения знаний. И каждый житель знал, за что он несет ответственность и с чем он неразрывно связан. Именно поэтому Создатели выбрали мир Хранителей в качестве первой точки отсчета для взросления и воспитания земного дитя.
Деревянная дверь с шумом распахнулась и в просторную комнату вбежала Альма. Она быстро спряталась за длинной атласной юбкой лимонного цвета Девы, когда в ту же минуту в комнате появился Даррен загрохотав по дощатому полу сапогами. Альма вцепилась одной рукой в ткань юбки, а другой прикрывала ротик, стараясь не рассмеяться в полный голос. Дева пристально и вопросительно посмотрела на Даррена, который, недовольно глядя на нее, опустил глаза вниз, указывая на свои ноги. Дева проследовала взглядом за ним и, увидев, что его сапоги облеплены разноцветными шариками, сама, не сдержавшись, прыснула смехом.
– Извини, – проглатывая смешинки и гладя рукой по голове Альму, которая уже вышла из-за ее юбки и хитро поглядывала на Даррена, – но это очень смешно, – произнесла Дева.
Даррен, встав на одно колено и поравнявшись ростом с Альмой, внимательно смотрел на нее. Она подошла к нему без страха, остановившись прямо перед ним.
– Убери это, – строго сказал он ей, имея в виду, прилипшие к его сапогам шарики.
Альма не отводила от него взгляда, и не шевелилась. Она внимательно смотрела ему в глаза. Даррен почувствовал, что ему стало как-то не по себе, как будто из него высасывают всю его жизнь, несмотря на то, что он был бессмертным. Все предметы, окружавшие его, начали терять яркость своих очертаний, превращаясь в мутные и поблекшие картинки. Он попытался отвести взгляд от Альмы, но не смог. Дева, стоявшая позади девочки, увидела, как шарики начали поочередно отлепляться от сапог Даррена, поднимаясь на уровень роста малышки. Шарики зависли в воздухе, медленно вращаясь вокруг своей оси, а лицо Даррена постепенно становилось белым, переходя к пепельно-серым оттенкам. Дева быстро сделала шаг и подошла вплотную к Альме, накрыв руками ее темного цвета стекла очков, которые точно повторяли очертания ее лица и сидели на ней как влитые. Шарики с хлюпающими звуками попадали на пол, превратившись в разноцветные лужицы. Даррен закрыл глаза, наклонив и отведя голову чуть в сторону. Альма все еще не двигалась, но через несколько секунд она положила свои теплые ладони поверх рук Девы и глубоко вдохнула. Дева убрала руки с ее лица и девочка, развернувшись к ней, уткнулась вздернутым носиком в ее юбки. Она обхватила ноги Девы и прижалась к ней, словно в поисках защиты.