– А где наш Гордон?
– Он поехал в Хиллстаун.
– К семье?
– Да, – снова отрезал юноша, и, предугадывая очередной вопрос, заранее на него ответил: – Через пару дней должен вернуться.
– Понятно, – только и промолвила Грейс, не найдя что сказать в ответ на эту ставящую в диалоге точку реплику. Разговор как-то не клеился, поэтому гостья перешла к сути своего визита: – Ну, я ненадолго – заберу пару вещей.
Хозяин комнаты безразлично пожал плечами, мол: «Ну ладно».
Женщина какое-то время пребывала в смятении. Она понимала, что стоит уйти от напряжённого диалога и не грузить племянника, но стремление поддержать его в трудный момент перевесило чашу весов в свою сторону.
Грейс осторожно подсела к нему на край кровати. От её пальто веяло прохладой, задержавшейся в коротком ворсе чёрного драпа. Она приобняла юношу одной рукой за плечо:
– Как твои дела?
В этот раз парень уже не стал натягивать на лицо фальшь, но всё равно солгал:
– Всё в порядке. Уже. Надеюсь, и у Вас тоже.
– Время всё излечит, Дэнни. Время излечит, – выдохнула Грейс, похлопывая парня по плечу одними только пальцами. – Твой отец уже не с нами, но иногда я будто чувствую его присутствие. Словно он стоит где-то рядом, за спиной, глядит молча из мира призраков… Он будет жить, пока мы помним его имя. Его образ. Он был для меня… – её голос дрогнул, – замечательным братом. Нелегко терять родных. Понимаю, каково тебе, дитя. Такова жизнь.
Смена обстановки в момент появления тёти отвлекла Дэниела от негативных эмоций, но сейчас он чувствовал, как боль в груди возвращается, всё глубже вонзая когти в и без того обливающееся кровью сердце.
Дэн не понимает, зачем Грейс говорит это. Неужели она не отдаёт себе отчёт в том, что от подобных слов станет только хуже? Вечно люди лезут со своими сочувствиями, даже не представляя, какую боль могут доставить. С одной стороны – поддержка в подобной ситуации важна. С другой – она ничем не отличается от вскрытия едва ли начавшей покрываться корочкой раны. Когда тебе кто-то выражает слова сочувствия, напоминая о случившемся, в то время как ты уже почти начал отвлекать себя чем-то, то силой загоняют обратно. Обратно в этот гроб, доски которого пропитаны невыносимой тоской. И забивают в его крышку гвозди.
Первый гвоздь: «Привет. Я слышал плохие вести…»;