– Гениально! – затрепетала девушка-режиссёр сегодняшнего концерта.
– Госпожа Лин, это гениально! Если мы… (голос её дрожал, а сама она шибко записывала что-то в потрёпанный блокнот), если мы поставим крест знаете где, вооот здесь, – она достала схему концертного зала и сделала пометки, – и будем подсвечивать его в определённые моменты. Чтобы он, знаете, как бы стоял таким образом, что бог смотрит на нас, а не мы на него. На песне…, на… бридже, да, это будет потрясно!
Лин сидела на кожаной софе, пусто вглядываясь в беспрестанно суетящихся людей, практически не дыша и ни на что не реагируя. Менеджер приставил к её губам бутылку, заставляя сделать глоток, быстрым движением закинула таблетки и всунула ей в руки телефон, чтобы Лин бездумно листала наполненную котами ленту. Она даже улыбнулась.
– Не забудьте уважительно посмотреть на центральную ложу и с благодарностью улыбнуться, – подсказал менеджер, когда танцоры вместе с Лин уже были готовы к выходу на сцену.
– Будь проклят тот день, когда я приехала в Америку, – сказала Лин так, чтобы никто не смог услышать, и выпорхнула на сцену.
Они успели отстроить крест всего за несколько часов до начала концерта, и теперь он чуть ли не перетягивал на себя всё внимание.
Люди, толпившиеся в зале, заверещали не своими голосами, когда на сцене появилась Лин; танцоры прошли меж колонн, музыка заиграла, механический голос запел примитивные строки, за которыми подпевать и стыдно, и хочется.
I ain’t seeing no lies, look here, I’m the highlight, If you had my love, you’d love me for your whole life.
Лин двигалась под музыку, не утруждая себя создавать имитацию того, что она действительно поёт – сомнительно, что она помнила песни, которые для неё писались штабом аналитиков, и не то, чтобы эти песни ей нравились. Как и всем: они лишь пристают ненадолго, ровно до момента, как их заменит какая-нибудь другая с точно выверенной формулой, подходящей как можно большему количеству народа.
Для следующей песни на сцену выкатили ещё не выпущенную модель Кадиллака; розовый переливающийся автомобиль проехал меж колонн и остановился.
Лин взглянула на центральную ложу – продюсер был там, пристально наблюдая за каждым движением на сцене. Она улыбнулась фальшиво, с немой просьбой неизвестно кому забрать её домой, вытащить из этого ада, роскошно отделанного, с неземными запахами и чувствами, со всем, что противно жизни на Земле.