– сама себе мысленно ответила Санда, – А, ведь я с просьбой иду, надо ему что подороже отнести, чтоб богам не стыдно было отдать. Придется короб брать, а не узелок.» Сняв с крюка большой добротный короб, сплетеный ещё покойным мужем, Санда уложила в него помимо съестного еще отрез льняного выбеленного на снегу полотна и подумав сунула туда же старую, но еще крепкую лосиную шкуру.
Ремни тяжелого короба давили на плечи, когда тяжело ступая, хоть и еще не такая старая, но уже согнутая заботами рыжая Санда пошагала к лесу, туда, где у старого болота берёг селищенское капище старый суро. «А старый ли? – Подумалось Санде. – Седая борода на возраст особо не указыват, руки его крепки, походка твердая… Горбится только… Так он вон, какой высокий, будто и не наш… Мой Шоген тоже большого росту был, ну, так он пришлый же. Наверное, и Кондый пришлый… Хотя сколько себя помню – он всегда был. И мать его моя помнила таким же, и даже бабка. Будто вечный он. Не простой человек наш суро, — вздохнула Санда, — а с чего ему простым-то быть? Вон, какую заботу на плечах несет. Всех нас от нечисти оберегает, от бед остерегает, в будущее смотрит. Надо его не только о здоровье сына моего просить, но и о будущем повыспрашивать. Я ж хочу, как каждая баба для своего дитя хочет, чтоб жизнь ее детей лучше своей сложилась… А у Ольмы, вон как обернулось… И Шогена нет… Он бы не дал сыну глупость совершить. Да что уж поделаешь, прибрали моего любого боги и ушел он в духов лес охотиться, ждет, поди, меня… Да не могу я пока. Пока Ольмушку на ноги не поставлю…»
Так, сама с собою неспешно беседуя и вспоминая прошлое, Санда вышла на полянку, где стояла избушка Кондыя. Тот уже сидел на ступеньках, будто ждал её.
– Да, я тебя ждал, рыжая Санда. – Улыбнулся и ответил на невысказанный вопрос арвуй. – Думаешь, откуда я знал, что придешь? Так я с предками часто беседую, вот, как с тобой нынче, они-то мне и рассказали. Ну-ко, дай угадаю. С просьбой пришла, да не с одной, – сощурил смеющиеся глаза Кондый, обходя вкруг женщины, – еще и судьбу пытать хочешь, так?
Санда во все глаза смотрела на него и дивилась, как тот угадывал все то, с чем пришла она к нему. Потом запоздало кивнула:
– Да, все так, мудрый суро. Просьба у меня одна, но большая и любопытство у меня есть, но важное. С ними и пришла.