– А я и не умею кашу-то варить, мамка вкусно варит, – лениво ответил Ольма и пополз в сторону шалаша, отталкиваясь теперь не только руками от земли, но и вяло подрыгивая ногами, неумело, неловко, постоянно теряя опору, но пошевеливал больными ногами.
– А ты чего ногами-то раздрыгался?
– Я? Хорош заливать! Болтаются хвостом, пока ползаю, да и только.
– Думаешь? – задумчиво протянул Упан и остановился, а Ольма продолжал медленно ползти к шалашу. Тем временем мальчишка сорвал тонкую травинку и кровожадно ухмыльнувшись стал подбираться к пяткам товарища. Кончик стебелька достиг своей цели и, коснувшись пятки, медленно скользнул к основанию пальцев. Ничего не произошло. «Видимо, он к траве привык, она ж с весны вокруг щекотится, “ – подумал Упан. – «Хорошо, попробуем по-другому!» Снял с пояса нож, и ловко ткнул Ольму в пятку. Тот взвыл.
– Ты очумел, скаженный! Больно же! Ты чего меня калекой сделать хочешь?! – Выкрикнул и осёкся… – обернулся через плечо и ошалело глазел вытаращенными глазами то на нож в руках Упана, то на закровившую пятку, то на приятеля. – Это чё, я теперь и ногу почувствовал? Они ж давно не живые, мертвые, ящером прибранные…
– Ну, а я тебе про что! – радостно рявкнул Упан, – я ж говорю дрыгаешь ходилками! А ты не могёт такого быть!
– А ну ткни еще раз, в другую, только потише, а то не пятки, а решето будут и вуром истеку. – И так же через плечо наблюдал, как мальчишка подобрался к другой пятке и легонько толкнул ее кончиком ножа. – Ай! Точно больно… – снова протянул Ольма.
– Да что ты все тянешь, да гундишь, как гнусь, радуйся! Перловицы работают, не обманула шишимора старая! Ты, ползи спи, а я к суро сбегаю, расскажу, может, подскажет что?… – И убежал.
Ольма лежал в шалаше, на сухой траве, вдыхал ее запах, чувствовал, как зудят колотые пятки и улыбался. Он будет здоровым, не важно когда, но будет.
***
Заканчивалось лето, Ольма под чутким надзором Упана проглотил уже четыре жемчужины, это если вместе с той первой считать. Приходил Кондый, растирал Ольмовы конечности хитрой и вонючей зеленой мазью и заставлял натягивать меховые штаны и чтоб мехом внутрь. Потом ремнями пеленал не туго их меж собой и оставлял до следующего утра, утром же Упан помогал стягивать меховые пеленки и одевал приятеля в уже порядком потрепанную одежду, что смастерила мамка вместе с соседями. Поляну ребята обжили. Все равно, что маленькая корка получилась, только той корке перта не хватало, или на крайний случай землянки. А пока только шалаш стоял крепко. Упан за ним следил, чинил вовремя.