– Что случилось? – спрашивают они Якова, не поймут ничего спросонья, – Зачем нам так рано вставать, ведь ещё поспать можно.
А Яков на своём стоит – уходить надо отсюда и поскорее. Торопит их. А вид у него как есть блаженный сделался, людям аж не по себе стало, с вечера парень как парень был, а сейчас глаза горят, как у лихорадочного. Что ты станешь делать! Ну, пойдём, коли так. Да надо хоть хозяв-то поблагодарить за постой.
– Нет! – отвечает Яков, – Быстрее уходить надо, никому не сказывайтесь.
А про женщину ту, что из сна, молчит.
Вышли потихоньку со двора, Яков за собой всех ведёт. Отошли уж далече, двор тот постоялой за поворотом остался, и тут слышат – топот. Кони скачут вдалеке. Огляделся Яков по сторонам, видит – мостик впереди деревянный, под мостом речушка протекает, а по берегам её заросли ивовые.
– Давайте под мост, родные! – торопит Яков странников.
Только под тот мост-то засели, как выскочили из-за поворота трое всадников на конях быстрых. Туда-сюда метнулись, и встали на мосту. А там дорога, надобно сказать, надвое разделялась – одна шла через мостик в лес, другая в чистое поле, степь даже.
– Не могли они в степь далеко уйти, увидели бы мы! – говорит один другим, – А там не видать никого.
– Значит лесом пошли, – отвечает ему второй.
– Поехали туда, авось нагоним! – отозвался третий.
Ну, и ускакали они в лес, а путники наши так и остались под мостком сидеть, ни живы-ни мертвы со страху, теперь уж поняли они, что дело тут нечисто. Молчат, и ждут только, чем дело кончится. Спустя какое-то время вернулись всадники, снова встали на мосту и давай балакать:
– Да куда ж они подевались-то? – злится один.
– Как сквозь землю провалились, – рычит второй.
– Видать, ничего мы с них не поимеем, – сплюнул наземь третий, – А у того, что с бородой, видел я, денежки-то были при себе, в портке замотаны. Э-ех, упустили! Ну, что будешь делать, ворочаем домой.
Сказали так, и ускакали назад, только пыль подняли. А богомольцы наши так и сидели под мостом, покуда окончательно не рассвело, да народ мимо не потянулся. Тогда только и решились они выйти из своего укрытия, да путь продолжить.
– И как только ты, Яков, беду почуял? – спрашивают.
А Яков снова про женщину молчит.
К вечеру следующего дня дошли они до небольшой деревеньки, тут пустила их на ночлег бабушка одна, что на краю деревни жила в небольшой избушке. Накормила она путников, да спать уложила, а перед сном разговор завели в сумерках – откуда идут, да куда путь держат. Вот и спрашивает их та бабушка: