– Последний вопрос, Рене, – сир Марсий застёгивал пуговицы на своём жюстокоре, – откуда вы узнали про то, что накопитель должен взорваться?
Рене молчал, а его ответа ждали все, это было видно по глазам собравшихся. Руки Элоизы замерли, поднявшись над спиной юноши.
– Увидел смутную картинку под Ирминсулем, а в процессе расшифровал, – из нескольких версий, начиная от вещих сновидений до знакомства с Мариэль, Рене выбрал самую нейтральную.
Сир Марсий переглянулся с Вернером, и этот обмен многозначительных взглядов заметил Антуан, отвлёкшись от обнимающейся перед собой парочки.
– Скорее всего, мне его заменили недавно, потому что я опробовал накопитель в первый же вечер, – Арман поделился догадкой.
Сир Марсий нахмурился:
– Позапрошлой ночью?
– Думаю, да.
– Его величество разберётся, –Делоне-старший помрачнел. Шумно вздохнул, осматривая собравшихся. – Женщины остаются здесь, все остальные – на разбор завала. Нужно закрыть дыру, чтобы спасти тепло.
Мужчины ушли. Сирра Элоиза через полчаса закончила лечить спину Рене, удивляясь тому, как легко поддаются кровоподтёки, будто признали родственную силу. После этого она с помощью Люсиль сняла остатки одежды с раненого, на его ворчание по поводу испорченных котты и рубашки, подаренных милой Дульсинеей, пообещала отдать пару светлых, почти не ношенных, костюмов Армана, который предпочитал тёмные.
– Есть ли у вас дар, который может помочь на разборе завала? – спросил Рене, когда сирра Элоиза укрыла ему спину.
Та подтвердила: есть, дар воздуха. И Рене положил свою ладонь на её руку, так как женщина сидела рядом. Свет Владычицы, которого было мало (всё, что удалось восстановить от недолгого прикосновения к Арману) неохотно потёк к Элоизе, слегка снял тревожность и поднял настроение. Женщина улыбнулась:
– Энджел мой светлый, тебе самому нужны силы, а ты меня поддерживаешь!
– Вам нужно больше проводить времени с сиром Марсием, – приподнял кончик губ Рене, глядя на Люсиль, чьи глаза горели от любопытства. – Помогите ему, пока вас не списали со счетов.
– О, он прав, сирра Элоиза! – восторженно поддержала Люсиль, складывая молитвенно ладони. – Я присмотрю за Рене, почитаю ему книгу.
– Вы бы тоже отдохнули от меня, сирра Люсиль…
Рене желал остаться наедине, хотя бы ненадолго, чтобы сконцентрироваться и попробовать собрать свет через воспоминания, но златовласка упрямо отказывалась бросать раненого, спасшего жизнь ей и любимым друзьям.