Что такое любовь? Я так долго искала ответ на этот вопрос. Испепеляющая душу страсть или молчаливое понимание? Обжигающее лезвие ненависти или тёплые, ласковые волны нежности? Сумасшествие или покой сердца? Отрада или мука? Стремление защитить человека или желание сделать его сильнее? Сказать в лицо правду, которая может пошатнуть его мир, или солгать, тем самым оберегая его сердце?
Да черт его знает, что это! Но я точно знаю, что означает быть в самом центре этого океана.
Вчера я вышла на балкон и увидела над головой яркую звезду. Это Полярная. Раньше по ней люди находили дорогу домой. Представляешь, какая она была важная и нужная для всех. А теперь, кому до неё есть дело? Большинство людей вообще перестали смотреть на ночное небо, им некогда, у них столько всего интересного в телефонах. Сейчас есть навигаторы, и заблудиться почти нереально хоть в открытом море, хоть в дремучем лесу. Это раньше молили Бога, чтобы небо было ясным, ведь Полярная звезда, словно маяк, указывала путь к родному берегу. «Вот она -, шептали усталые губы, а руки простирались вверх – теперь мы спасены». Люди смотрели на неё, улыбались и благодарили. Сегодня она совершенно бесполезна и не нужна. Пускай все такая же яркая, нет проку от ее сияния. И я подумала, как же она, наверное, одинока. Нет ничего хуже, чем иметь любовь, ощущать себя значимым, ценным в чьей-то жизни, необходимым, как воздух, а потом все это потерять… Эта ночь обещает быть ясной. Выйди на балкон, взгляни на небо и найди созвездие Большой Медведицы – ты непременно узнаешь этот «ковш», отыщи в нем самую яркую звездочку, улыбнись ее свету, представь, как она обрадуется… и хоть на мгновение подумай обо мне.
Ее душа походила на треснувшее зеркало. Она такой родилась. Пока остальные дети беззаботно играли, она наблюдала за ними со стороны и думала о том, как устроен мир, о жизни и смерти. Она всегда чувствовала, что здесь временная, закрывала глаза и представляла, что ее больше нет – и тут же понимала, что все равно будет, уже не здесь, но будет обязательно. Не умея ещё сформулировать мысли словами, она осознавала: оболочка, внешность человека не главное, главное – это то, что у него внутри. Она себе снаружи не очень нравилась: слишком тонкие ножки и ручки, слишком много на носу веснушек. Однако, если бы ей предложили поменяться с самой красивой девочкой во дворе телами, она бы в ужасе отказалась, ведь тогда пришлось бы потерять свое содержание, сущность, перестать быть собой. То, что это называется душой, она понятия не имела. Зато любила смотреть на желтые от искусственного освещения окна чужих домов, проезжая мимо них вечером в машине или автобусе, и представлять, какая за ними протекает неведомая для ее глаз жизнь. Ее поражала и будоражила мысль о том, что она не знает и никогда не узнает об этих людях из каменных джунглей огромного мегаполиса, и они точно так же никогда не узнают, что она смотрела на свет, льющийся из однотипных квартир их квадратных многоэтажек – разве что услышат шорох шин автомобиля, мчащего ее, маленькую и странную, по шоссе мимо них в никуда. Услышат и тут же забудут. Мысль об одиночестве захватила ее слишком рано в свои сети, и она так к ней привыкла, что став взрослой, востребованной, окружённой людьми, нужной, даже любимой, всегда ощущала – она все равно одна. Даже находясь в эпицентре большого праздника, в самых ярких огнях всеобщего счастья, она параллельно бродила где-то в темном, густом лесу, одинокая и потерянная, не зная, как найти тропинку к своему настоящему дому. И она бы никогда ее не нашла, если бы однажды не встретила в этой кромешной тьме его – такого же неприкаянного странника, идущего на свет ее сердца. Она его сразу же узнала, ведь в каждом зеркальном осколочке ее одинокой души отражался свет его улыбки…