– Я думаю, моя мама втайне надеялась, что я займусь международными исследованиями, – вставила я. – Она дипломат, вот почему я здесь, в Корее.
– О, я знаю, Элис Чой. Я знаю о тебе все.
– Жутко, – поддразнила я.
– Да, Элис. Я немного жуткая. Лучше тебе понять это сейчас.
Прямо тогда до меня дошло, что мы с Сохен подшучиваем друг над другом. Какое глупое слово – подшучивание, – но это именно то, чем мы занимались. Я принимала это как должное дома, но теперь, когда я жила в стране, не зная местного языка, мне казалось, что каждый разговор был гигантской борьбой. Болтать с Сохен было так легко, что я хотела бы делать это вечно.
– Ты из Калифорнии, верно? – спросила она.
– Ага.
– Там пляжи и загорелые мальчики, и во всех школах есть шкафчики, так?
– Э-э, вроде того, да, – сказала я, улыбаясь про себя. Все, кого я встречала в Корее, думали, что именно так выглядит Калифорния. – Хотя на самом деле у них нет всего этого в Сан-Франциско, откуда я родом. Ты когда-нибудь была там?
– Нет. Я вообще не была в Америке… Эх, может, однажды буду.
– Держу пари, тебе бы там действительно понравилось, – сказала я.
– О, гарантирую. Итак, я знаю, что ты не говоришь по-корейски, но твои родители корейцы?
– Нет, на самом деле я наполовину китаянка и наполовину «смешанная».
– Наполовину «смешанная»? – Сохен рассмеялась. – Что это вообще значит?
– Ну, мой папа совместил в себе разные виды белых, и мы просто не знаем, какие именно. В нем есть немного ирландского, немного французского и еще что-то.
– Ах да, c’est la vie, как всегда говорит Сори.
– Правда? – спросила я. – А откуда она?
– Сори? Эта женщина объездила весь мир и говорит на миллионе языков. Она похожа на долбаную сову в Дуолинго. Я думаю, что она провела больше времени за пределами Кореи, чем в ней, – объяснила Сохен.
– Я и не думала, что так бывает.
Мы направились в кафетерий, который сейчас был почти полностью пуст. Он был ярко освещен, с рядами длинных белых столов и скамеек. По всем стенам висели мультяшные плакаты о питании; человек, едущий на велосипеде, сделанном из фруктов и овощей.
– Итак, как ты оценишь корейскую еду по шкале от одного до десяти? – спросила Сохен.
– Ммм, не знаю, как на это ответить, – сказала я со смехом. – Но мне она действительно нравится. Особенно пибимбап.
– Пибимбап – твое любимое корейское блюдо? – ошеломленно спросила Сохен. – Девочка, это, по сути, просто овощи на рисе. У нас есть гораздо более интересная еда, чем эта! Ты когда-нибудь ела медовые тосты?