Расклепать едрёна корень.
Уважили.
Как самого Константина Устиновича.
Удержу нет, обоссусь от счастья.
На дом припёрлись.
Гать вашу в жеребень.
Чего ж не всем участком, как к Черненке? А?
И без занавесок?
В ЗИЛ бы вас на перевал.
Когда зажало заставу в серпантине.
Сзади завал, спереди мины.
Когда пиздец подступает, а в последнем цинке патроны варёные.
А духи в окно прут, и АК с плеча не сдёрнуть.
А потом харей в пыль, а снайперов на горах, как вшей.
Да вертолётной лопастью под яйца. Аккурат пониже броника.
Друганы по домам в консервах разъехались, а я вот сам, на своих культях.
Звезду мне навесили?
Жать её в ерепень.
На звезде не поскачешь, жопу колет.
Бюллетень где?
Черкнуть где?
Не важно, говоришь, один он тут, говоришь, ездобон вонючий?
Ты кто, академик?
Реши задачу: буков девять, одна гласная промеж.
Не знаешь, иди книжки почитай.
Что стоишь, как козёл обледенелый.
Мозга заклинила?
Взбзднуть.
Понял?
Вот и бзди отсюда.
Сундук не забудь.
18. Разбойный налёт на штаб гражданской обороны
Афанасий Лукьянович любил заходить сюда в тишине. Тогда, когда не было занятий, и в длинной витрине шкафа с противогазами мирно отражались ряды столов и ядерных грибов на противоположной стене. Отделение гражданской обороны располагалось в дальнем крыле центральной заводской лаборатории, или коротко – ЦЗЛ, имея, впрочем, отдельный вход. Расположение не было случайным: в баллонном помещении ЦЗЛ стоял баллон со слезоточивым газом пиктрином, питавшим камеру испытаний «условиями, приближёнными к боевым». Камера прижималась к отделению сзади, со стороны заросшего тиной пруда.
С детской улыбкой вспоминал Афанасий Лукьянович докторов и кандидатов наук, выскакивающих из камеры и срывающих залитые соплями противогазы. «При наличии бороды, для наилучшего прилегания гражданского противогаза марки ГП 4У, бороду надлежит обильно смазать техническим вазелином», – всплыла в памяти строчка из инструкции. Кандидаты вазелином пользоваться отказывались, вследствие чего бежали потом, утираясь и спотыкаясь, к пруду, натыкаясь на полузатонувший циклон.
Афанасий Лукьянович в последний раз оглядел помещение, отступил к двери, вынул ключи и…
Следующие три десятых секунды вернули его на полуостров Даманский, где, сквозь вой бивших через голову ракетных гранатомётов «ГРАД», скрючившийся рядом ефрейтор Галушко орал надрывно: «А как недолё-о-о-от?»