До сдачи корабля оставалось меньше месяца. Их встречи стали пробуждением для Лизы, которая раньше стыдилась своего желания, стыдилась мужчин, которые рядом с ней постоянно думали о своих делах или были неловки и поспешны, как ее бывший муж, будто залпом выпивали стакан воды, чтобы избавиться от жажды. И она не раз говорила себе: «Больше никогда».
С Виханом все было иначе, случайная встреча, тайна и ощущение неизбежного расставания с самого начала зародили в их сердцах чувство скорой потери. Они изощренно и ненасытно изучали друг друга, ощущая себя единым целым, как инь и ян. И чем ближе и отчетливее вырисовывался день расставания, тем молчаливее становились они оба.
Он ухаживал красиво, даря цветы и придумывая разные сюрпризы. Иногда они гуляли по улицам города, и он рассказывал, как с детства мечтал о кораблях, но по воле родителей получил в Англии техническую специальность, которая ему впоследствии пригодилась, когда он поступил в военное училище и потом пришел на флот. И родители смирились. Еще рассказывал про свою удивительную страну, ее обычаи и природу, и часто повторял:
– Вот приедешь и сама все увидишь.
Это «приедешь» Лиза всерьез не воспринимала, но и не спорила. Она была охвачена чувством, которое ей прежде было незнакомо. Оно было воздушным как облако и стремительным как чайка, оторвавшаяся от земли в погоне за кораблем. И пусть этот корабль причалит в далекой гавани, ощущение полета все равно останется, быть может, на всю жизнь.
Такси в день отлета пришло впритык, на городских магистралях столбняк – пробки. В аэропорт поехали по кольцевой, но и там не повезло, ужасная авария – люди умудряются перебегать даже скоростную магистраль. «Плохая примета, – думала Лиза. – Вот ведь, сон про море, которое сливается за горизонт, в руку, из-за пробки можно и на самолет опоздать». Она успокоилась только в аэропорту, когда нашла в назначенном месте руководителя группы, с которым прежде общалась только по телефону. На вид ему было лет сорок; приятный мужчина с аккуратно подстриженными волосами и спокойным взглядом; похоже, педантичен, один из тех, на кого начальство может положиться в заграничной командировке. Звали его Андрей Томилин. Вскоре к ним присоединился рыжеволосый Григорий, бригадир участка. Знакомство еще с двумя командировочными состоялось только в Москве, когда на пересадке направились в кафе обедать. Электрик, которого все звали Геныч, был старше всех – деликатный и добрый, а молодой слесарь Виктор, неразговорчивый и напыщенный, глядел косо, как будто подчеркивал своим видом: «Вас инженеров тут пруд пруди, а попробуйте найти в наше время хорошего слесаря».