Решил отмолчаться?
Аркадий, сидевший в середине стола, долгим взглядом посмотрел на Илью Стефановича, словно раздумывая, что и как ответить, хотя заготовленные слова рвались наружу. После паузы медленно, с расстановкой вымолвил:
– Понимаете ли, прямолинейный спор по поводу вдарить или умыться, на мой взгляд, – это уровень текущей политики, отношений России и США. Между тем есть судьбоносные для России вопросы, которые формально – я подчёркиваю, формально, – с ответом на американский демарш не связаны.
– Та-ак. Уже интересно, – прокомментировал Илья Стефанович.
Но Подлевский чутьём ухватил, что интригу надо разогреть основательнее, и начал издалека:
– Здесь говорили о русской тактике асимметрии. А где она, асимметрия? Нам тычат газовой блокадой, а мы закроем поставки разгонных космических блоков? Это асимметрия? А может, умоемся слезами или соплями? – и это тоже станет асимметричным ответом? Коллеги, неужто не ясно, что на линии прямого противостояния с США никакой асимметрии не может быть в принципе?
За столом повисла тишина, ни один столовый прибор не звякнул.
Краткий, чёткий вывод не нуждался в комментариях и не вызывал возражений. Все напряжённо ждали продолжения, а Аркадий умело затягивал паузу. Наконец Илья Стефанович не выдержал:
– Мне пока не зашло, о чём ты страдаешь.
– Я слушаю ваши премудрости и с тоской, даже с ужасом думаю о другом. Тут Хрипоцкий говорил, что в Кремле ответный план уже сверстали, там на шаг впереди бегут, такова манера нынешней власти. Согласен! Только есть маленький вопросик: по какой части план? Хорошо бы, по проблемам, о которых мы тут долбим. А если настоящая, истинная асимметрия? Америкосы рассчитывают – да и мы с вами тоже – что Россия с ними будет бодаться или перед их натиском смирится. А Кремль возьмёт да вообще плюнет на США, пошлёт их к чёртовой матери и займётся внутренними делами. Вот она, истая асимметрия!
– Не понял, – осторожно вякнул Хаудуюду.
– А представьте, что в качестве ответа амерам Кремль поставит страну на мобилизационные рельсы. Вот чего я опасаюсь, учитывая крымский инцидент.
– Ну и что? – недоумевал Арсений Царёв. – Что нам дало импортозамещение? Крохи.
– Эх, Арсений, – укорил его Подлевский. – Нюх теряешь. При чём тут импортозамещение? Мобилизационная экономика – это же новый орднунг, смена внутриполитического курса.