Ребенок всхлипнул и снова распустил нюни. Я люблю, когда дети плачут, но только от испуга: просыпаются в ночи и видят меня в изголовье или в углу комнаты, заглядывают под кровать, а там я, злобный и страшный. Но сейчас сопли ребенка раздражали: слезы вызвал не я, а какой-то сон.
– Сходи и проверь! – рявкнул я. – Чего сидишь и дрожишь?
– Я боюсь, – прошелестел малыш.
– А меня, значит, не боишься? – хмыкнул я.
– Нет, тебя не боюсь, – тут же ответил он.
– Это почему же?
Малыш пожал плечами и подтянул колени к подбородку. Маленький комочек страха.
– Ладно, я сам проверю, – пророкотал и поднялся с детской кроватки.
Я знал дом наизусть, мерил шагами с закрытыми глазами и ни разу не промахнулся мимо нужной двери. В последнее время они закрыты. Дом перешел по наследству мамаше пацана и ее старшей дочери. Девчонка, взрослая и самостоятельная, появлялась редко. Одна лишь мамаша да мелкий пацан проживал в двухэтажном доме.
Я пересек площадку на втором этаже и поравнялся с дверью в спальню. Прислушался. Тишина. Проскользнул сквозь дверь и оказался в тускло освещенной комнате. Смятая постель. Початая бутылка вина на столике и перевернутый бокал. Алая жидкость залила белый пушистый ковер. Части одежды на полу дорожкой вели к полуоткрытой двери в ванную комнату, из которой струился свет. Я подошел, заглянул в открытый проем и присвистнул:
– Пацан, ты умеешь вызывать 911?
До слуха долетел звук босых ног по полу. Я отстранился от двери и обернулся: в комнате пусто. Вышел из спальни мамаши и увидел на площадке пацана. Малыш стоял возле детской и переминался с ноги на ногу.
– Ну, что там? – прошептал он.
«Сказать правду или пожалеть? Стоп! Это я так подумал? Я произнес „пожалеть“? Люцифер меня на пенсию отправит! Что я творю?»
Я оглянулся на дверь ванной, будто надеялся, что ванильная мамаша выйдет живой и невредимой. Однако тело, погруженное в жидкость, ожидало прибытия судмедэкспертов.
– Ты телефоном пользоваться умеешь? – вопросом на вопрос ответил я.
– Все так плохо? – спросил пацан тихо, но голос не дрогнул.
Я не впервые оценил стойкость малыша. «Кто ты такой, черт возьми?»
– Хочешь, посмотри сам, – съязвил я и посторонился.
Но пацан понурил голову, развернулся и потопал в детскую. Странное дело, он не боялся монстров, но испугался сна и расстроился из-за потери матери. Человеческая природа удивляла.