– Можно вас попросить? – сказал я и указал на камеру. Увидев, как на её щеке образовалась ямочка, осмелел. – За кадр – ду́шу… Щёлкну и испарюсь.
– Это будет здорово, – ответила она.
Голос у незнакомки был необычайно грудным. Он был сам в себе музыкой, но казался слишком весомым для неё воздушной. Слух впал в зависимость. Я опять растерялся. На второй щеке девушки тоже родилась ямочка. Мои руки задрожали, нахлынуло желание поскорее украсть момент и трусливо сбежать. Хоть как-то забрать её себе вместе с улыбкой и светом, сочащимся сквозь сетку волос. Я принялся поспешно очищать сцену. Извиняясь, сграбастал её сумочку, корзиночку и брошенный на ветку плед. Сунул всё это под ближайший куст. Она двинулась было помочь, но я в ужасе замахал руками и заставил не двигаться. Взгляд уже штамповал кадры, но камера молчала. Я не знал, на чём делать фокус. В ней было прекрасно всё: лицо, изящные ножки в лодочках, заломы пальто, контраст бежа, молочного шоколада и голубого шёлка. Богиня!
Солнце выкатилось в зенит и захватило полнеба, а мы всё ещё были рядом. Спасаясь от жара, ушли в тень. Плед, раскрашенный в шотландскую клетку, лежал чуть в стороне. Одним углом выпадая за тень, подсвечивал на бахроме. Деревья вокруг шептались и сплетничали, но сейчас было не до них. Уже час, как я был смел. Разгорался, согретый ласковым вниманием, не удерживал и не подрезал мысли. Осмелев окончательно, познакомил её с семейкой колокольчиков. Она вглядывалась в их лица, кончиками пальцев придерживала за воротнички от порывов воздуха. Снова всматривалась, казалась серьёзной.
– Так забавно. Ни разу не видела у цветов лиц, – произнесла наконец и уселась на траву мимо пледа.
– Я плед постелил, – сказал я.
– Ах да. Помоги, пожалуйста, – попросила она и протянула руку.
Девушка легко поднялась, едва коснувшись моих пальцев. Встав на ноги, принялась другой рукой расправлять пальто. Я не решался разорвать прикосновение.
– Ты горячий, – улыбнулась она. – Так бы и держалась.
От её руки исходила непонятная тревога, почудилась опасность. Мысли сбились, спутались.
– Тут где-то приятель, – вспомнилось мне. – Найти бы надо.
– Да? – на лицо Богини нашла тень. Она увела взгляд. – Ты прав, надо, – произнесла она, словно бы преодолев себя. – Ты хочешь?
– Нет.
– Ну и пускай, тогда… – девушка улыбнулась. Почему-то виновато и с оглядкой. – Не хочу тебя к нему. Хочу для себя.