В нашем обречённо сплочённом коллективе ныть любили и умели все, включая вашего покорного слугу. Хотя уж мне-то точно жаловаться было не на что. Проект и работа были и смыслом жизни, и единственной любовью. За остальных сказать не могу. Личностные достоинства и индивидуальные характеристики каждого из моих коллег были уникальными. Потому жилось нам… ну, как бы это сказать… разнообразно.
Из десяти человек моего отдела только двое были классическими нытиками. Впрочем, нет, пожалуй, только один – Дед Мазай. Поджигал именно он, а вторая – Светлана – была произведена и воспитана как человек весёлый. Однако слишком чутко поддавалась дурному настроению, отчего спутать её с занудой было несложно. Девушка инфицировалась любым возможным способом: словом, взглядом, строчкой в мессенджере. Эти две персоны ныли по классике. Остальные коллеги во взглядах на мир имели некоторую специализацию. Богдан слыл занудой поперёк природы своей. Классический результат воспитательного деспотизма. Сверху ему талантов было отмеряно на президента, но кто-то с пелёнок приучил к поражению. Результат вот он – по офису ползает. Андрюха и Маслин ныли брутально, агрессивно. В стиле «да рухнет ненавистный мир под стонами». Серёга поскуливал флегматично-ёмко и мелодично. Как на гуслях с высокого утёса птице улетающей. Иван ныл весело и творчески, однако ныл-таки. Да все ныли. А как иначе? Когда энтузиазм становится доктриной, то немудрено стать занудой, чтобы хоть как-то проявить себя. Сила противодействия всегда равна… Впрочем, банальщина. А в целом как-то так. Думаю, что вы оценили стиль и моего нытья тоже. Проехали, забыли. Вернёмся к обстановке.
Окна кабинета смотрели на север, из-за чего солнечный свет мы получали в виде отражения от соседнего здания. По этой причине весеннее настроение доходило в притушенном и помятом виде. Рифлёный пластик жалюзи добивал остатки. Хотелось, ах, как хотелось открыть окно и впустить дух свободы и талого снега, но подрядчики строительного департамента ангелами не были. Створки окон не знали полумер и открывались только настежь. Весною хочется лёгкого дуновения, а не грохота взбесившихся жалюзи. А значит, свежий воздух оставался там, где и должен был быть, а мы сидели здесь – в потёмках и духоте.
Кабинет наш делился на две части стеклянной перегородкой. Я, как начальник, обитал внутри аквариума. Остальные – в общем зале.