Вероника смахнула слезы с ресниц, вспоминая свой неловкий ответ:
«Ну, еще бы! Ведь герцога называют Бессердечным, к тому же Конта горбат и хром, у него нет двух пальцев на левой руке… они все такие трусихи!»
«Конта богат и обласкан монархом! Он первый военный советник Гальбо. Что нам до его внешности? Разве ты не хочешь стать герцогиней, Вероника? Все в городе знают, что каждый большой праздник ты украшаешь алтарь в часовне Снегирей цветами или сосновыми ветками, часто молишь у Запрещенных богов удачи нашему господину. Кто, как не ты достойна стать его верной спутницей?»
«Имя Конты де Маликора звучит, как легенда о доблести. Я легко отдала бы за него жизнь, но стать супругой… нет, нет – это невозможно даже представить! А вдруг он окажется совсем другим? Вдруг он изменился за долгие годы, и я не смогу его уважать, стоя так же близко, как к вам сейчас. Я не боюсь его вида, пусть даже он будет стар и уродлив, я полюбила бы его за доброе сердце, но если его поступки меня оттолкнут… Если его не зря прозвали Бессердечным… О, это было бы самое страшное!
Нет, господин барон, я не стану притворяться и жалобно щебетать, как птичка в когтистых лапах кота. И не верю, что для Терезы будет лучше в столице среди надменных вельмож. Ваше стремление сделать ее королевой порой граничит с безумием!».
«Остановись, вздорная девчонка! Ты осмелилась перечить отцу!»
«Я узнала о вас всего две зимы назад. Но матушка утверждала, что вы были храбрым солдатом и остались на поле сражения. Благодарю, что подарили мне дружбу с Терезой! Будь я уверена, что она жаждет очаровать принца, сбежала бы из Тарлинга вместе с ней и помогла добраться до трона. Но Тереза хочет изучать медицину, притом даже за порог вашего дома ступить не может, слуги не спускают с нее глаз, словно она белочка в золотой клетке и сорит изумрудами».
«Не смей больше носить ей книги о путешествиях и единорогах, покорных лишь невинным девам. Иначе вовсе запрещу видеться с сестрой! Поверь, дочь моя, я хочу для вас лишь наилучшего… Мне самому тягостен будет запрет, но ты не оставляешь выбора».
– Как прикажете, господин барон! Но в разлуке мы обе погибнем. И этот грех будет висеть на вашей совести как пудовая гиря мясника.
Вероника не заметила, что произнесла последние слова вслух, едва не наткнувшись на высокого мужчину, идущего ей навстречу и не думавшего посторониться. Знакомый хрипловатый голос насмешливо произнес: