Спустя час три костра были окольцованы индейцами. Вокруг левого расположились мужчины, вокруг правого – женщины, а у центрального сидели дети и подростки. Все тесно ютились у теплого очага. В руке каждого жестяная чаша с жареными бобами и куском вяленого карпа.
– Кого надеешься убить, Кина? – разорвал молчание Синица.
Кина вздрогнул от внезапного вопроса. Он, потупив нос, ковырялся рукой в чаше с едой и искал в своей голове подходящий ответ.
– Молодого оленя привезешь? – подначивал Синица. – Или вепря, наконец, убьешь? Хотелось бы попробовать его мясо.
– Что привезет, то привезет, – влезла Шайна. – Тебе какое дело?!
– Не нужно, Шайна, – поставив чашку на землю, произнес Кина. – Он завидует.
– Я?.. Я завидую? – вскипел Синица. – С чего вдруг?
– Иначе бы не задавал таких вопросов! – ответил Кина. – Ты же хочешь на охоту? Отправляйся вместо меня!
– Все знают, что я лучший! – вскочил Синица и выпятил грудь. – Но никто до сих пор не поставил меня в отряд к охотникам.
– Всему свое время, Синица, – сказал Кина. – К чему эта грызня? Ты успеешь стать охотником. Или думаешь, я рад такому решению вождя?
– Твой отец договорился с ним. Хотя на твоем месте должен быть я!
– Так вперед! – разозлился Кина. – Я не горю желанием повторять судьбу Лана.
– Грязное оправдание, – сквозь зубы проскрежетал Синица.
– Хватит ссориться, – влез Облако. – Каждый из нас будет охотником. Мы уже можем ловить рыбу и ходить на уток. В чем проблема?
– В том, что Кина лезет вперед очереди!
Кина посмотрел исподлобья на Синицу, встал и направился к типи. Его нагнала Шайна.
– Постой, – сказала она. – Не злись на него. Он просто завидует!
– Завидует? Да он нарывается!
– Не кипятись. Ты же знаешь, что перед охотой всегда так. Кто-то кого-то да ненавидит. В прошлый раз Грозную Улитку так же принижали…
– Но он действительно…
– Успокойся, – снизила тон Шайна. – Облако верно сказал. Каждый из нас будет охотником. И ты… ты же сам так говорил. Зачем эти ссоры? Ты прекрасно знаешь Синицу. Ему дай повод, чтобы подколупнуть кого-нибудь.
– Все равно, Синица не прав!
Шайна взяла Кину за руку, подвела к костру и попросила Синицу подойти. Тот противился, но все же, переступив гордыню, приблизился.
– Дай руку, – просила она. Синица закатил глаза, сделал ненавистный выдох и протянул руку. Шайна взяла ее и приложила ладонью к ладони Кины. На глазах у всех она возвысила обе руки над огнем. Пики пламени едва касались кожи.