Вот так Константин Великий, много лет бывший самопровозглашенным епископом христианской церкви, получил крещение от епископа Евсевия Никомедийского, а когда обряд завершился, он «нарядился в императорские одежды, белые и сияющие словно свет, и лег на кушетку чистейшего белого цвета, отказавшись когда-либо одеваться в пурпур».
На протяжении всей истории возникал вопрос: почему же Константин откладывал свое крещение до смертного одра? Самый очевидный и подходящий ответ дает Гиббон:
Таинство крещения должно было содержать в себе полное и абсолютное искупление грехов, душа после него мгновенно обретала свою изначальную чистоту и получала право на обещание вечного спасения. Среди новообращенных христиан было много таких, кто считал неразумным слишком рано проводить этот исцеляющий обряд, который нельзя повторить, и понапрасну растрачивать бесценную привилегию, которую никогда нельзя будет обрести снова.
Константин умер 22 мая 337 года, на Троицу, пробыв у власти 31 год. Его тело поместили в золотой гроб, завернутый в пурпурную ткань, и привезли в Константинополь, где его торжественно установили на высоком постаменте в главном зале дворца. Тело оставалось там в течение трех с половиной месяцев; никто не был уверен, кто из пяти цезарей займет освободившийся трон, поэтому все это время придворный церемониал проходил так, словно Константин не умер. Что касается преемника, то первой свои пожелания должна была высказать армия. Хотя титул августа оставался выборным (по крайней мере, в теории), солдаты повсюду объявляли, что они не примут никого, кроме сыновей Константина, правящих совместно. Крисп был мертв; оставались три сына, рожденные Фаустой: цезарь в Галлии Константин II, цезарь на Востоке Констанций и цезарь в Италии Констант[9]; естественно, именно двадцатилетний Констанций поспешил в столицу после смерти отца и руководил его похоронами.
Событие это стало исключительным, как и планировал Константин. Похоронную процессию возглавил Констанций и отряды солдат в полном боевом облачении; следом везли тело в золотом гробу, в окружении копейщиков и тяжеловооруженной пехоты. От Большого дворца процессия шла к Милию мимо северо-восточного угла Ипподрома, а от Милия по улице Меса к недавно достроенной церкви Святых Апостолов. Евсевий говорит нам, что «на самом деле Константин выбрал это место для своего упокоения, ожидая, что его тело разделит с апостолами их почетный статус»: