Ещё никогда я не чувствовала себя так глупо. Говорю о том, в чем вообще не разбираюсь, надеясь, что мне помогут.
– А, вы об этом, – с заметным облегчением отозвался Эльд.
– Вы думали, я о… – Я замолчала, давая ему шанс продолжить свою загадочную фразу. Споткнулась о камень и опустила взгляд в землю, глядя на вытоптанную траву.
– Да. Я помню ваши слова о том, как вы желали смерти.
Вот как! Значит, мое местное воплощение было настолько слабо. Что ж вы так, леди Найрин? Жизнь, конечно, местами гадская штука и поворачивается неприятной стороной, меня саму предали, отправили неведомо куда, но…
Но я все равно не откажусь от нее так просто.
– У нас всех порой бывают минуты слабости.
Мы остановились у подножия замка: петляющая дорога уходила вниз с холма, за которым открывался вид на по-настоящему бескрайний лес. Глушь и простор. Разве что с той стороны долины за пределами замка тянулись ряды деревенских домов, а так – высокое небо, крики птиц и ветер.
За замком с острыми, покрытыми черепицей крышами торчали горы, на вид холодные и колючие. Где-то внизу темнел лес, но дорога продолжалась и выглядела вполне уютной.
Однако Эльденгерд остановился, будто соблюдал незримую, но давно оговоренную между нами границу.
– Мы можем ещё пройтись, чуть дальше?
Эльд ступил на дорогу ниже, став со мной на одной высоте, оперся на ногу и проговорил с подозрением:
– Вы ведь не любили то место, госпожа. Всё просили его светлость уехать обратно в имение, несколько последних месяцев твердили. Я вас не узнаю.
Я задумчиво прикусила губу. Раз муж леди Найрин здесь потерялся, все равно она наверняка ждала бы до последнего.
– Пока есть надежда, что мой муж жив, я никуда не уеду. Знаете, Эльд, когда оказываешься на пороге смерти, многое пересматриваешь. Тем более когда кое-кто считает меня здесь лишь досадным обстоятельством на пути к власти. – Я запнулась на мгновение. – Не хочу больше без сил лежать на постели и смотреть, как время отсчитывает оставшиеся мне мгновения.
Эльд еще сомневался в моей «нормальности», но мне показалось, что подозрительность в нем сражается с желанием дольше пробыть со мной наедине – а дорога вниз могла быть достаточно долгой. И мне не помешает выяснить еще хоть что-то, прежде чем я столкнусь с остальными обитателями замка.
В конце концов он кивнул и снова протянул мне согнутую руку для опоры. Он был молчалив, а может, сосредоточился на моем близком присутствии.