– Осторожней, Эльд, – проговорила я, пытаясь освободиться от его хватки.
Но, видимо, слова женщин здесь мало стоят – не слушая моих возражений, он приподнял и уложил обратно на постель. И сам будто удивился внезапной близости, замер на мгновение, не в силах выпустить до конца.
И вспомнился, как назло, запах Тимура, его объятия, которые мне, вот уж теперь точно, едва ли ощутить. Я разозлилась сама на себя и отпихнула Эльда.
– Оставь меня, говорю! Я в порядке!
– Простите, госпожа. – Он выпрямился и отвел темный взгляд. – Я хотел как лучше.
– Хорошо. Позови мне лекаря и принеси что-нибудь поесть. Кажется, я успела проголодаться за эту… неделю.
Кормили, надо признать, здесь неплохо. Просто, но горячо и сытно: хлеб, томленая индейка с овощами. Видимо, день перевалил за полдень – это больше похоже на обед. Я с заторможенным интересом попробовала блюда, которые служанка принесла на большом подносе.
Странно, конечно. Обычно новая жизнь начинается с рождения, а у меня как-то нелепо – с середины. Но что теперь! Ни слезами, ни нытьем, очевидно, делу не поможешь. Колотить подушку я уже тоже пробовала.
Все еще не так плохо, особенно если у меня будут «свои» люди, как этот Эльд. С ним, правда, не так просто, если он благородного происхождения и друг пропавшего без вести лорда-хозяина, но при этом неровно дышит к его жене – бедной леди Найрин. Похоже, та покинула этот бренный мир и какого-то черта Вселенная решила отправить меня на ее место.
Не успела я окончательно прийти в себя, как в дверь постучали.
– Я могу войти, ваша светлость?
– Можете, – что-то прозвучало не совсем так. – Войдите!
Лекарь оказался совсем молодой человек, не больше двадцати, худой, взъерошенный и бледный. Но, думаю, выбора у меня особо нет.
– Его милость господин Эльденгерд попросил осмотреть вас ещё раз.
С некоторым колебанием он попросил меня пошире открыть глаза, приставил к грудной клетке трубочку с широким основанием и что-то забормотал под нос.
– Вы выглядите здоровой, ваша светлость! – радостно отчитался лекарь, собирая инструменты. – Дыхание в порядке!
И он едва слышно добавил: – Надо же, а я думал, умрет.
– У меня хороший слух, господин лекарь, – прохладно отозвалась я.
Господин? Сеньор? Как у них тут вообще принято? А, ладно, пусть спишут на бред после долгой болезни, а там разберемся.