Мама держала свою руку в его волосах, я постригался коротко, а у него волосы были длинные, закрывали уши полностью. Они были тёмные, как и мои, вились сильно, завитки волос торчали в разные стороны, во время болезни они, видимо, ещё ни разу не расчёсывались. И тут эти, сперва испуганные глаза, вдруг улыбнулись. Через боль, конечно, голова у него, по-видимому, ещё сильно болела. Глаза от боли были сужены, но, улыбались. Он, как и я, тоже умел переносить боль. Он заговорил. Он сказал, что прекрасно помнит всё, что я рассказывал маме об этой карельской своей семье. И он считал, что это просто его бред. Мама держала свои пальцы на его висках, обычно, она мне так всегда делала. Казалось, что боль от него стала уходить. Он ещё раз выпил воды и подошел ко мне. Сказал, что рад, что это был не бред, что мы живые и материальны. Сказал, что болеет уже две недели, в школу не ходит. И описал все симптомы, которые испытывал и я. Мама сделала быстрый завтрак, чайник уже закипел.
Я рассказывал, что с нами приключилось и тут он меня оборвал. Вы знаете, сказал он, я сделал открытие для себя – я помню всю твою жизнь в Италии, у нас с тобой теперь общая память, можешь мне даже ничего не рассказывать. Наши воспоминания теперь интересны только твоей маме. Мы начали вспоминать со словами – А ПОМНИШЬ? Мы вспоминали, смеялись и опять вспоминали. Было непонятно только одно, откуда взялась память будущего Саши, его молодые годы, зрелые, и годы старости? Я объяснил это только одним, постаревший Саша после своего ухода стал мной сегодняшним. От таких мыслей становилось как-то не по себе.
И тут Саша предложил подойти к зеркалу, померяться ростом. Зеркало во весь рост стояло у родителей в комнате. Мы со смехом вошли туда, встали перед зеркалом и тут он сказал – а ведь, вы не отражаетесь в зеркале. Я вас в зеркале не вижу. Я вас вижу только глазами. Наверное, я вас вижу, потому что мы с тобой одно целое. Выходит, в этом мире вы просто духи. Да!
Пришёл из школы Гена, быстро поел и убежал гулять. Мама во все глаза глядела на него. Мы, на самом деле, были для всех, кроме Саши, невидимы. Мой брат в Италии, её сын Габриэль, остался у её родителей, пока она возилась со мной. Мой отец погиб при невыясненных обстоятельствах уже два года назад. В его частной лаборатории проводились опыты по пространству и времени, и он просто исчез во время опытов. И тут моя кома. Не легко маме сейчас. А Гена был копией Габриэля, и лицо, и походка, и ужимки.