Отмахнулся и как следует впечатал будителю кулак в лицо. Повернулся на бок и продолжил спать. Что там мой усталый мозг еще покажет…
– Микула, в деревню пора! Камни относить да девок портить.
Девок портить я люблю. Но всегда делал это по обоюдному согласию. Я все же не насильник какой. А что родители ихние за мной потом по всем тропинкам носятся и женить хотят, так… досадное недоразумение. Попробуй, объясни им, когда они в гневе, что все по согласию сторон было. Быстрее по голове скалкой схлопочешь.
– Встаю я, – пробормотал и с трудом разлепил глаза. – Будто ты, Косой, сам время с пользой не потратил.
– Так я встал вовремя, – сказал Сой, потирая левую щеку. Вот, значится, куда я ему угодил.
– Завтра с рассветом в путь-дорогу собираться, так что времени на кутеж у нас немного, – подал голос стоящий позади товарища Фокс.
– Ну, у вас, может, и немного, – хмыкнул косоглазый, – а я могу и задержаться.
Я встал на ноги и отряхнул со штанин сено. Затем провел рукой по волосам, взъерошивая их и вытряхивая мелкие соринки.
– Все? Готов? – нетерпеливо вопросил находящийся тут же Василий.
– Вроде готов, – я передернул плечами, и мы таки двинулись на выход с сеновала.
Зашли в терем, взяли самоцветы, которые недавно отковыривали от сундука, и двинулись дальше.
Только ступили за калитку, как за спиной раздался грозный голос Михаила:
– И куда намылились?
Куда-куда, а то сам не знает. Ответ пришлось держать мне, как второму по старшинству.
– В деревню зайдем, самоцветы отнесем, – крикнул я главарю.
– А чего ты один не пойдешь? – задал следующий вопрос Медведь.
– Так надежнее. Вдруг меня ограбит кто?
– Кто? – мой собеседник в удивлении приподнял одну бровь. – Сам себя что ли грабить будешь?
– Михаил, как будто ты не знаешь, зачем мы в деревню идем, – в моем голосе стало появляться раздражение.
– В том-то и дело, что знаю, – со вздохом произнес главарь. – Чтобы до рассвета ты, Волк и Лис в тереме были!
– Хорошо, мамочка, – притворно всхлипнув, проговорил Фокс и смахнул с лица несуществующие слезы.
– Позеры, – последнее, что сказал Медведь, перед тем, как скрылся в тереме.
Мы продолжили путь, растворяясь между широкими стволами деревьев. Каких-то минут тридцать-сорок, и выйдем в деревню Сколки. Там для начала оставим самоцветы на крыльце дома старого кузнеца, который один тянул семью, в которой было целых семеро детей. Жена его, Мирослава, хлопотала по хозяйству да за ребятней следила – работать у нее времени не было.