– Чудесно, Руза. Теперь можно обсудить детали.
Они все говорили и говорили, спрашивали мое мнение о цветах, еде, пригласительных и я отвечала, правда не видела ничего из того, что они мне показывали, не запоминала.
– А что Таир, Руза? Он уже вернулся?
– Нет. Уехал куда-то в европейский филиал и попросил не беспокоить. Что-то важное намечается, говорит, но я думаю, что он как мужчина решил просто таким образом пережить горе.
Атмосфера резко изменилась, потому что, по сути, никто не оправился после этой страшной аварии, которая забрала наших родных.
Всевышний, как же могли так спутаться дороги судьбы, что не разобрать где чья? Как же нам быть всем с этой реальностью, которая пугает так, что становится страшно просто дышать?
Я выхожу замуж, отменяю прежние планы, но мир не сходит с ума, и время продолжает идти вперед, значит это вовсе не сон…
Солнечное утро такое, что заливает столовую слишком ярко… слепит… но не несет радости. Я в унынии и меня поглощает эта тоска.
Папа с Латифом уже давно отправились на работу, в доме только женщины поэтому мы перемещаемся в гостиную и продолжаем обсуждение простой церемонии. Чем проще будет помолвка, тем ярче намечается свадьба.
К одиннадцати гостья уезжает, и я тут же ухожу прогуляться, предупредив маму.
– Ты счастливица, знаешь? – улыбаясь идет со мной до дверей.
– Почему же?
– Такого мужа как Таир, пожелала бы себе любая девушка страны, но счастливым его будешь делать именно ты, дорогая.
– Да, – скованно отвечаю. – Ты права, мама.
– Отец тобой невероятно горд. А сестра была бы признательна за дочку.
– Прошу, мам.
– Извини, Далия, ступай, прогуляйся. Буду ждать к обеду.
Обнимаю ее и быстро ухожу.
У меня такое ощущение складывается порой, что все знают, как сильно я не хочу этой свадьбы и для того, чтобы я не сопротивлялась напоминают о долге, о чести, о достоинстве. Хочу закричать им что я помню все, что они не дают забыть, но вместо этого я лишь покорно соглашаюсь с ними.
Быстрым шагом ухожу подальше от дома. Подальше туда, где моя душа найдет покой ненадолго. Хотя кажется, что сейчас при таких обстоятельствах «наше» любимое место становится грязным, ведь я не имею права марать его собой.
Спускаюсь к длинной полосе песчаного пляжа, который после пятнадцати минут прогулочного шага становится каменистым и в итоге сменяется огромными валунами.