Генри не верил в свою удачу. Шаг за шагом он поднимался всё выше по трапу и наконец ступил на палубу судна. Рабочие вереницей спускались в трюм, чтобы оставить там груз. Мальчик последовал за ними. В глубь корабля вела тёмная крутая лестница. Генри спускался всё ниже и ниже. Наконец показалось огромное полутёмное помещение трюма.
Несколько фонарей на деревянных балках под потолком светили тусклым желтоватым светом. Рабочие составляли рядами ящики, раскладывали мешки. Словно в гигантском муравейнике, здесь кипела жизнь. Генри огляделся по сторонам. Он понимал, что единственный его шанс остаться на судне – это надёжно спрятаться. И трюм корабля с сотнями укромных уголков, куда не падал тусклый свет старых фонарей, показался ему идеальным убежищем.
Генри осторожно поставил свою ношу. Справа от него стройными рядами стояли высокие бочки, очевидно, с вином или ромом. Он заметил, что две из них, крайние, поставлены неплотно друг к другу. Между ними было расстояние. Не больше локтя. Но мальчик решил попытаться. Он повернулся и пошёл к лестнице, ведущей на палубу, якобы собираясь подняться наверх. По пути он, уступая дорогу идущим навстречу рабочим, будто случайно отошёл вправо и оказался рядом с бочками. Теперь дело было за малым. Он ещё раз огляделся и, убедившись, что никто не смотрит в его сторону, шмыгнул в темноту между бочками.
Ниша оказалась слишком тесной, и Генри едва мог дышать. Но выбор был невелик. Он замер и стал ждать. Скоро весь груз был перенесён в трюм. Воцарилась тишина, но вверху на палубе стояла невообразимая суматоха. Вдруг Генри услышал откуда-то сверху:
– Отдать швартовы!
– Есть отдать швартовы!
– Поднять якорь!
– Есть поднять якорь!
Воздух наполнился громким металлическим скрежетом тяжёлого поднимающегося якоря.
– Поднять паруса!
– Есть поднять паруса!
Генри слышал, как заскрипели мачты, как вздулись и захлопали паруса. И наконец…
– Полный вперёд!
– Есть полный вперёд!
Судно вышло из бухты и направилось в Кале. Так начались приключения юного Генри Дойла.
Ещё некоторое время Генри слышал, как капитан отдавал команды, матросы суетились на палубе, исполняя их, но вскоре всё затихло. Корабль лёг на курс. В трюме царила тишина, нарушаемая лишь шумом волн да голосами матросов, изредка перекликающихся между собой. Генри попытался высвободиться из своего укрытия, но это оказалось не так-то просто. Всё тело его затекло и не хотело слушаться. Мальчик был совершенно обессилен.