История стара, как мир: девушка из состоятельной семьи влюбляется в парня из простой, что совершенно не устраивает ее отца. Как огорчали папу наши свидания! Как препятствовал он порывам наших сердец! Отец не выносил, когда «щенок» – он произносил это слово слегка морщась, будто готовился сплюнуть, – уводил дочь из-под родительского крыла. Поэтому в дни наших встреч он становился угрюм, а с ним мрачнел и его верный сторож.
– Он ждет, – напомнил комендант. – Передать, что вы не сможете принять его сегодня?
– Нет, я уже иду.
Я поднялась с пледа и поправила задравшуюся выше колен юбку белого в мелкий цветочек платья. Трава кольнула загорелые босые ноги. Красильников, никогда не церемонившийся ни с кем, кроме как с самим товарищем Адмираловым, и питавший тайную, но вместе с тем вполне ощутимую неприязнь к его взбалмошной дочурке, выразительно вздохнул. Проигнорировав его, я натянула туфли, выскочила за ворота дачи и стала спускаться по холму.
Тот самый «щенок», сообщив коменданту о своем прибытии, ушел на наше привычное место – к берегу реки. Он упер руки в боки и задрал голову, подставив лицо ярким солнечным лучам. Грудь его тяжело вздымалась и резко опускалась. Да, сегодня было душно. К обеду жара совсем раскочегарилась, того и гляди солнце продавит, расплавит кожу; затруднялось дыхание, путались мысли, возникало желание сбежать из собственного раскаленного тела. Вот почему Андрей смотрел на искрившуюся Москву-реку – хотел стянуть футболку и броситься в спасительную прохладную воду.
Пока я шла к нему, вяло переставляя негнущиеся ноги, память (предательница!) откопала в своих глубинах день нашей первой встречи. Мы познакомились весной в Москве, на танцах в Доме культуры. Я плясала без устали в окружении подруг и не заметила бы тихого парня в застегнутой на все пуговицы клетчатой рубашке, если бы тот не наблюдал за мной. Заинтересованный взгляд преследовал меня, куда бы я ни пошла, оставляя на спине ощущение неровного дыхания.
И хотя я явно чем-то пленила его, на танцплощадку он не выходил – общался в углу с приятелями, в чисто мужской компании. Видно, застенчив, сообразила я и дала ему несколько минут, расположившись на скамейке вдали от девочек. Подруги, кстати, выбора моего не одобрили. Скучный, правильный до неприличия, нерешительный – таков был их беспощадный приговор, бегло составленный по первому впечатлению. Девочкам больше приходился по душе Никита Терентьев, кичливый, задиристый юноша, носивший модный твидовый костюмчик. Он был сыном директора кондитерской фабрики.