Кристиан не был хорошим старшим братом, не был и плохим. Мы не играли вдвоем, только вместе с Матиассом или Леей, он не помогал мне со школьными уроками, не учил единоборствам. Только однажды дал мне мужской совет, когда развелся – «не женись до тридцати». Я не ощущал с Кристианом семейных связей или чувств заботы и любви. Но когда появилась Лора я сразу полюбил малышку и стал ей самым настоящим старшим братом. Лорелей, наша русалка, белокурая, сероглазая, с мелкими завитками кудряшек, стала домашней любимицей. Эльза, снова став матерью в сорок лет, все позволяла дочери, прощая любые шалости. Лора стала любимицей не только семьи, но и любого, кто встречался ей. Кристиан же оставался равнодушен и к Лоре, и ко мне. По окончанию школы он не стал поступать в колледж, а, ко всеобщему удивлению уехал в Лондон. Эльза, тонко чувствуя потребности сына не стала его отговаривать, а наоборот, помогла ему с переездом. Кристиан взял у Эльзы денег на переезд и ровно через год все вернул ей, чем чуть не обидел Эдриана. Но Эльза всегда умела преподносить сына с правильной стороны и Эдриан на возвращенные Кристианом деньги купил себе горный скутер.
У нас же с Лорой возник тандем, мы все делали вместе, когда она было маленькой я поддерживал ее английские чаепития, потом она помогала мне готовиться к экзаменам, мы обсуждали ее школьных ухажеров и моих девушек с университета. Я знал, когда у нее была первая менструация, первый поцелуй и секс. Она плакала у меня на плече, когда завалила экзамены в школе, я научил ее кататься на роликах, ездить на велосипеде, водить автомобиль. Мы были братом и сестрой, лучшими подружками и друганами.
На третьем курсе я особенно влюбился в Хелен, длинноногая блондинка с пышной грудью. Мне хотелось хвастаться ею перед всеми, я познакомил ее со всеми друзьями, которые единогласно одобрили, за исключением Леи, она прозвала ее куклой, хотя мне не казалось это обидным. Я привел Хелен домой на барбекю по случаю окончания учебного года. Эдриан удивленно вскидывал брови вверх и покачивал головой, опуская уголки губ, показывая свое одобрение и восхищение. Лора впервые тогда приревновала меня к девушке. Пытаясь очернить меня в глазах Хелен, она язвительно произнесла, что я ей не родной брат, и что меня взяли из детского дома. Эта тема никогда не была табу в нашем доме, и мы легко обсуждали это, но то, с каким тоном это было произнесено Лорой, удивило не только меня. Эльза позже провела беседу с Лорой, пытаясь выяснить причины этого разговора. Но Лора только извинялась и плакала, прижимаясь к матери.