Я сделал глубокий вдох, и свет начал проникать в меня, правда, каким то странным образом. Он лился по колеям, которые уже были, каждая такая колея идеально подходила под потоки света. Он заполнял меня, и я заметил, что все эти колеи ведут к единому центру, и этот центр во мне. Постепенно, вдох за вдохом свет заполнил весь этот центр. Стало так легко и приятно. Я посмотрел на этот свет внутри меня и увидел маленькую лампадку со слегка колеблющимся огоньком, от которой исходил невообразимо прекрасный свет. И по тем же колеям он лился в центр пространства в баночке, сразу в обоих направлениях. Я делал вдох, и в этом была такая лёгкость, всё происходило совсем без каких-либо усилий. Складывалось впечатление, что я просто пригласил его, и всё, и он с радостью принял приглашение. Было странно, что при таком ярком свете оставались небольшие, как мне показалось, неосвещённые участки. И вдруг я понял: это тень, она была частью света, точнее – игрой света. И мне захотелось сказать: «Я принимаю тебя целиком». И я повторил это несколько раз: «Я принимаю тебя целиком, я принимаю тебя целиком, я принимаю тебя целиком».
Тем временем Любовь обустраивала свою комнату. Она подошла ко мне, я бы даже сказал, подбежала, вся сияя, и с улыбкой сказала: «Хочешь посмотреть на мою комнату?» Мне было очень интересно, учитывая то, что я уже видел. Она взяла меня за руку, и мы вместе вошли в её комнату. И здесь моему удивлению не было предела, но уже от скромности, с какой была обставлена комната. Ничего необычного я не заметил. Не было никакой роскоши, никаких особых украшений, всё было очень скромно и уютно. Я бы сказал, обычная комната молодой девушки. И лишь один предмет украшал её, если можно так выразиться. Это была картина, обычная картина, на ней было изображено маковое поле. Я спросил у любви: «Что это за картина?» Она ответила, что, сколько себя помнит, эта картина всегда с ней: «Возможно, она досталась мне в наследство. Я не знаю точно, откуда она, но чувствую, что она мне очень дорога, я бы даже сказала, бесценна».
«О, бесценна, – включился мозг. – Моне, Пикассо или, может быть, этот, ну как его?.. Хотя определённо что-то есть, цвета, фактура», – продолжал мозг. «Какой же он забавный парень всё-таки», – сказала любовь. Он определённо нравился ей, веселил её своей непосредственностью и желанием вставить что-то своё.