— А как же учёба? — прибегаю к давно испытанному аргументу.
— Об учёбе вспомнил? Напомни-ка, когда ты в последний раз на
лекциях был? То-то и оно. Можешь не беспокоиться: с ректором я
договорился, на время службы тебе предоставят академический отпуск.
Так что служи, сынок, как я служил. Утром отправляемся в военкомат,
там тебя определят. Будешь сидеть в тайге, ракеты охранять. Место
глухое, на пятьсот км, ни баб, ни водки, ни травки... Хм...
Интернета тоже нет, как и сотовой связи. Так что не забывай писать
письма... Глядишь, научишься ценить то, что у тебя есть. И привыкай
к дисциплине. Учти, накосячишь — вытаскивать не буду, это твой
последний шанс: стать человеком и научиться пользоваться головой по
назначению, а не коньяк туда хлестать! Стыдно сказать, радуюсь, что
мать не дожила... не видит, кем стал её сын!
— Па-а-ап!? Ты что серьёзно? Решил загнать меня, хрен знает
куда? Я ж там с тоски загнусь!
— Не загнёшься, — отец похлопал меня по плечу, — только не от
тоски. Как говорится: кто в армии служил, тот в цирке не смеётся! И
не смотри на меня такими добрыми глазами... Я слишком люблю тебя, а
значит, всё повторится, а так, может, человеком станешь.
— Типа, с глаз долой, из сердца вон? — предпринимаю последнюю
попытку.
Батя поперхнулся, но взял себя в руки и жёстким голосом
отрезал:
— Считай так... Два года у меня нет сына, — а потом поднёс кулак
к моему носу и добавил, — но если писать не будешь, приеду и набью
морду.
Вот так всегда, то нету, то набью... Осталось только смириться.
Лучше бы в детстве порол, глядишь, толк был бы?!
М-дя... Про голову батя хорошо сказал. Пока проходил
медкомиссию, познакомился с другими призывниками... Кто сказал, что
на «пересыльном» нельзя достать водку? Плюньте ему в глаза! Эх,
говорил мне папа: пить вредно. Но ведь я же самый умный? Помню, как
поддерживая друг друга шкерились в последнем ряду на построении.
Помню, как грузились в поезд, и вроде даже видел того офицера
которому меня отец поручил. Он ещё так неодобрительно покачал
головой. И, кажется, уже в поезде меня на кого-то стошнило!
Очнулся я только утром — на третьей полке, в весьма тяжёлом
состоянии. Кое-как спустившись вниз, тут же получил в руки бутылку
минералки от сердобольных соседей. Спасители!!!
И вот тут-то и стало понятно, что водка враг. Меня, оказывается,
действительно стошнило — на майора. Парни сочувственно сообщили,
что этот майор, грозился устроить мне весёлую жизнь. Но как
говорится, нет худа без добра. В роли доброй феи выступил прапор.
Чистенький такой, выбритый и только покрасневшие глаза выдавали,
что вчера не только я предавался пороку пьянства.