В один из дождливых дней сентября, я прогуливался по берегу неизвестного мне озера. Я был впечатлен его размахом, ведь противоположного берега даже не было видно. На моей памяти такое было в первые, разве что бескрайнее море могло сравниться с ним в своем величие. Но и оно уступало тому холодному спокойствию, которое излучали пресные воды Байкала. Да, это был именно он, хоть тогда я и не знал этого. Каюсь. В самый разгар моего созерцания водной глади, дождь усилился до такой степени, что я не мог больше оставаться на месте, и только стоявшая недалеко усадьба могла прикрыть меня от холодных жгучих капель осени. Не мешкая ни секунды, я, что есть сил, побежал к ней, изворотливо не попадая под особенно усердные водяные снаряды. На крыльце стояла пожилая женщина восточной наружности. Она вглядывалась вдаль, словно ждала кого-то. На ней было широкое платье с яркими узорами (похожий на национальный орнамент), а на шее висел платок. Волосы прибраны в тугой хвост, на запястье же был небольшой кулон, который я так и не смог толком разглядеть. Чуть не врезавшись в нее со всего размаху, я взбежал по деревянным ступенькам и, извиняясь, попросил приюта на время непогоды. Ее лицо медленно повернулось в мою сторону, и на губах выступила улыбка. Ничего не говоря, бабушка открыла передо мной двери в усадьбу и поманила рукой. Во мне на доли секунды зародилось беспокойство, но тут же испарилось. Здесь не было угрозы. Наоборот я с облегчением почувствовал тепло и уют.
Зайдя вовнутрь, я сразу обратил внимание на строгое убранство всего дома. Чувствовалось, что здесь совершенно нет места пыли и сырости. В камине тихо потрескивал огонь, а возле печи стоял стол, который ломился от съестного. От запаха еды у меня свело живот, но невежливо было вот так с порога и за стол. Хотя о том, что меня за него и не приглашали, я и забыл.
– Сергей, меня зовут Сергей – сказал я, чуть одергивая свой взгляд и устремляя его на бабушку. Вы кого-то ждете?
– Да. Брат должен был вернуться из города. Я ему даже стол уже накрыла – и чуть подумав, добавила. – Меня зовут Дулма.
Она проводила меня к камину, а сама куда-то ушла. Мне ничего не оставалось, как снова все хорошенечко осмотреть. Ранее я не замечал картин, висящих на стенах. Но сейчас я понял, что именно они создавали уют в этом доме и смотрели на меня со всех возможных ракурсов. Наплевав на все нормы приличия, подошел к одной из картин, на которой был изображен богатырь, и хотел было до него дотронуться, но почувствовал на себе неодобрительный взгляд. Поворачиваюсь и вижу совсем уже пожилого дедушку, который только что вошел в дом и с порога, не раздеваясь, направился прямиком ко мне. Резко отдернув руку от холста, я стал ждать жестокой расправы над собой. Но не так все было просто. Дедушка покряхтел что-то себе под нос и крикнул: