– О Косте вестей так и нет?
– Мы же договорились о нем не говорить, пока я не узнаю, женат он или нет, – выпалила я, чуть сдерживая негатив.
– Ты что, сумасшедшая? Чего злишься? Ты сама думаешь об этом, а на мне срываешься.
– Прости, я действительно не понимаю, где он и с кем. Уже почти три месяца как он в отпуске. Разговоров о нем никто не ведет, а спрашивать не хочу.
– Но его работа не может испариться. Кто же делает ее?
– Егор Николаевич, – и мой голос изменился, выдавая непростое отношение к нему.
– А чего ты на него так взъелась, он хоть симпатичный? – заглядывала мне в глаза и улыбалась она, пытаясь увидеть в них истинное отношение к этому человеку.
– И не ищи в моих глазах позитива. Он бабник, и все этим сказано.
– А как Митяня поживает? На свидание зовет? – спрашивала она о моем новом друге.
– Зовет. Думаю, в эту пятницу, после дневной смены, с ним встречусь, – задумчиво ответила я.
– Прекрасно, не забудь рассказать о встрече.
– Я подумаю, вдруг у нас интим будет, нечего тебе обо всех подробностях знать.
– А вдруг он такое умеет, что мне хочется научиться?
– Вероника, прекрати надо мной издеваться, – я играючи душила ее, а Грэй начал подпрыгивать, защищая меня. – Пойдемте домой, а то за себя не ручаюсь. Грэй, домой!
На ночном дежурстве, с понедельника на вторник, я работала с Полиной. Как всегда, сделав всю основную работу, к часу ночи мы присели передохнуть и выпить по чашечке чаю.
– Вот теперь у нас будет и чай хороший и кофе. Опять из Швейцарии, – говорила Полина.
– Кто же такой шустрый успел уже и в Швейцарии побывать?
– Как кто, известно, Константин Эдуардович, – как-то гордо произнесла она его имя.
– Ой, какой горячий чай, – поперхнувшись, выдавила я из себя, пытаясь скрыть свое изумление от услышанного.
– Да он там почти два месяца был, что-то защищал то ли преподавал. Я в подробности не лезла. Но он такой нервный, видимо, весь отпуск уже забыл, дела поглотили.
– А что это ты такая добрая к нему сегодня?
– Он мне подарок привез. Сама удивилась, – добавила она, увидев интерес в моих глазах.
– И что, пока ни на кого не накричал, раз настроения нет?
– Типун вам на язык, Олеся Егоровна. Не дай бог. Он такой злой, когда не в настроении, не надо нам таких напастей.
Я засмеялась над ее реакцией: то любит, то ненавидит. Нас позвали в палату к пациенту, и наш разговор прервался.