Детина, которого назвали Ванькой, снова ухмыльнулся, посмотрел на рыжебородого и сказал:
– Авось ничаво, атаман! На мясо сойдёт.
– «Ничаво»! Всё ему «ничаво»! – передразнил Ваньку рыжебородый. – Вот теперь на своём горбу и будешь мешки таскать!
– Авось ничаво, дотащу. – снова осклабился Ванька.
Лошадь всё ещё была жива. Ванька подошёл к ней, одной рукой приподнял её за гриву, другой рукой взял за морду, крутанул – и одним движением свернул лошади шею. Сделал он это с такой лёгкостью, будто перед ним не лошадь была, а цыплёнок.
Лошадь упала замертво, и Ванька стал вытаскивать её из хомута. Тем временем рыжебородый, которого Ванька назвал «атаман», подошёл к телеге, и стал осматривать её содержимое. На телеге были навалены мешки, в которых, очевидно, лежало зерно, мука, крупа или соль. Рыжебородый повернулся к лесу и крикнул:
– Егор, Селиван, Сысой! Ну вы где там?! Чего застряли? Идите разгружать!
Тут же на его крик из лесу вышли два человека.
Внешность первого из них – ничего замечательного собой не представляла, так как был это ещё совсем молодой парень, страшно худой и одетый в бедную крестьянскую одежду. Его безбородое лицо выглядело болезненным и измождённым. В руках, так же как и рыжебородый, он держал лук. Но судя по всему, ни одной стрелы из лука он сегодня не выпустил, и обе были пущены рыжебородым. За плечами у него – так же висел колчан.
Второй наоборот – был человек уже преклонного возраста, с лысой головой и жидкой серой бородой. Глядя на его лицо было видно, что человек он – нрава весёлого и беззаботного, но при этом, – не без хитрецы и смекалки. Глаза его, казалось, всё время смеялись, рот тоже был скривлён в некое подобие усмешки. В руках он держал меч.
– Сысой, лезь на телегу! – тут же скомандовал рыжебородый – А мы с тобой, Селиван, принимать будем.
Парнишка тут же полез на телегу. Очевидно, Сысоем звали именно его. А пожилой, которого назвали Селиваном – подошёл к телеге ближе.
– Эй, Ванька, а ты чего всё там возишься? Иди сюда давай быстрей! – крикнул рыжебородый, всё ещё возившемуся с лошадью детине.
Ванька отвлёкся от своего нехитрого занятия, встал и пошёл к телеге.
Сысой стал подавать мешки, остальные принимали. Мешки складывали прямо около телеги. Работа кипела, но мешков всё ещё оставалось много.
Вдруг рыжебородый словно опомнился от чего-то, и посмотрел на Сысоя с Селиваном: