Таверна находилась в глубине квартала, на улице Пресвятой Матильды.
– Всё дело в информировании. Просто о нас никто не знает. Мы это исправим и превратим «Скучную Матильду» в оазис процветания, – уверенно заявила я.
– Что такое оазис? – спросил Вик.
– Это означает, что скоро наша таверна станет самым крутым и популярным местечком Эвалета.
– Увы, это нереально, – грустно вздохнула Боженка.
– Реально. Сначала мы поменяем название.
– Но его нельзя менять!
– Почему?
– Во-первых, придётся заплатить пошлину в городскую казну за смену названия.
– Очень дорого?
– В районе двух золотых рандов.
– Надо посчитать. Возможно, лучше раскошелиться на пошлину, чем продолжать мытариться под унылой вывеской, – твёрдо сказала я. – А во-вторых?
– На нас обидится Пресвятая Матильда.
– Она уже обиделась! Её обозвали скучной, вот поэтому она никак не помогает таверне.
– Хм… – задумалась Боженка. – Ну…
– А вообще, кто она – эта Матильда? Чем знаменита?
Выяснилось, что Пресвятая Матильда имеет полное право называться скучной – когда-то она была наставницей Святой Анзарии и мучила юную богиню домашними заданиями и зубрёжкой.
– Решено: название мы поменяем, – подвела я итог.
Заведение досталось Боженке по наследству, за три года им с мужем удалось вывести захудалое предприятие на безубыточный уровень, и они бы и дальше развивали семейный бизнес, но дейр Танаган погиб, и Боженка погрузилась в чёрную депрессию.
Но она держалась ради сына, и как бы ни было тяжело, всегда работала не покладая рук. Благодаря её стойкости таверна сейчас приносила небольшую прибыль.
Всего за неделю Боженка и её сын стали для меня лучшими друзьями. Мы с Пончиком тоже пришлись им по душе. Для двух служанок – Лирры и Жаклин – я быстро превратилась в кумира. Стоило только рассказать смешливым двадцатилетним девицам, кто спас меня сначала от криопса, а потом – от вставшего на дыбы коня.
– Сам лорд Хантер?! Норман?! – завопили девы. Они моментально раскраснелись и явно были близки к обмороку.
За неделю историю о близком контакте с правителем Арлегонии я пересказывала им десять раз. В лицах и с выражением.
С каждым разом картинка обрастала деталями, становилась всё более живой и выпуклой. Кухню таверны наполняло ледяное дыхание криопса, мои слушательницы испуганно таращили глаза, но тут же блаженно их закатывали, представляя, как меня прижимают к горячему, увитому стальными мышцами, полуобнажённому торсу – не забываем, что герцог был в рваной рубашке!