Любовь за гранью 3. Кто я без тебя - страница 5

Шрифт
Интервал


Девушка кивнула и тихо прошептала:

– Иногда я чувствую запахи…не так как ты или другой человек, а очень навязчиво и сильно, словно они удесятеряются, а еще я слышу, как бежит кровь по венам, пульсацию, шум, биение сердца и в этот момент мне… хочется пить эту кровь! Господи, Маняша, мне так страшно, если родители узнают. Они отведут меня к психиатру.

– Эй, Тина! Никто ничего не узнает, пока ты сама не расскажешь. Все поддается контролю – мы научимся с этим справляться. Обещаю, что когда закончится этот прием в мою честь, мы вместе обыщем весь интернет и найдем ответы. Хорошо? Перестань переживать, всему есть рациональное объяснение, ты ведь не веришь в вампиров на самом деле?

– Не верила раньше, а теперь…

Марианна расхохоталась, заставив сестру улыбнуться сквозь слезы. Клыки исчезли, и страшный блеск в глазах потух.

– Скажи, когда начинается приступ, что этому предшествует? Ты уловила закономерность?

Кристина напряглась, словно усердно вспоминая:

– Да! Это происходит, когда я вижу чье-то горло и чувствую запах кожи слишком близко.

Марианна потерла кончик носа.

– Значит, шею тебе показывать больше не буду, стану носить шарфик…

Сестры обнялись, и Кристина, крепко прижав к себе Марианну, прошептала:

– Что бы я без тебя делала, Маняша?! Я просто пропаду…

– Я тоже тебя люблю, а теперь марш одеваться, уже первые гости приехали. Я слышала, как мама с папой ругались сегодня. По-моему, они пригласили нашего дядю Николаса, точнее, мама пригласила, а отец разозлился.

Кристина задумалась, а потом пожала плечами:

– Никогда не понимала, почему папа так не любит своего брата и почему мы никогда не видели дедушку и тётю Фэй? Только письма, подарки и открытки. У нашего отца достаточно денег, чтобы оплатить им приезд из заграницы сюда.

– Не знаю. Я сама об этом часто думаю. Есть тут какая-то тайна. Мы непременно должны порыться в старых фотографиях. Все, я пойду переоденусь, не то мама нас прибьет.

Марианна осталась одна в своей комнате, вновь подошла к зеркалу, продолжая закалывать волосы шпильками. Наконец, закончив с прической, она взяла в руки карандаш, осторожно подвела черным глаза, подкрасила ресницы, тронула губы блеском. Потом отшвырнула карандаш в сторону и нервно принялась постукивать по столешнице. Все, что происходит с Кристиной, ей совсем не нравилось и вызывало искреннее беспокойство. Она считала, что следует обо всем рассказать маме, но не могла нарушить данное Кристине слово. Марианна подошла к окну, раздвинув тяжелые занавески, засмотрелась на заснеженные улицы и крыши домов. Сегодня ее день рождения – десятое декабря, и первый раз она не рада этому празднику. Начало взрослой жизни пугало ее. Она так привыкла, что дома ее считают ребенком. Странным, не по годам серьезным и умным, но все же дитём, а не взрослой девушкой. Вчера отец намекнул – он хочет послать ее учиться в Европу. Сбудется ее мечта, как у всех сверстников, но как же он не понимал – у нее совсем другие планы. Она хотела быть с ними, читать книги у себя в комнате, учить уроки в библиотеке, а не тусоваться с ненормальными одногодками на гламурных вечеринках. Марианна не стремилась сделать карьеру в сфере бизнеса Вороновых. Не хотела популярности и известности. Вспышки фотокамер ее пугали, а скопление народа повергало в ужас. Почему она просто не может стать историком? Или филологом, например. Ведь она не Кристина, в ней нет склонности к авантюрам.