Еще глубже – и я чувствую, как холодная почва сменяется раскаленной докрасна, а потом и добела магмой, текущей под невероятным давлением. Внешнее ядро, потом внутреннее, наконец, самый центр тяжести – а потом притяжение начинает работать в обратную сторону. Жар и давление понижаются. Лава твердеет. Я продираюсь сквозь гранит, нефть, кости, грязь, червей и термитов, пока не вырываюсь наружу на рисовом поле где-то в Китае, доказывая, что низа не существует, потому что в конце концов он оказывается верхом.
Я открываю глаза, почти удивляясь, что все еще стою в гостиной. Мне приходит в голову, что мой дом и Китай соединяет идеальная прямая линия и что направлять вдоль этой линии свои мысли может быть небезопасно. Могли жар и давление усилить мои мысли до масштабов землетрясения?
Конечно, это глупая идея, но со следующего утра я начинаю смотреть новости, боясь увидеть, что в Китае произошло землетрясение.
14. Туда отсюда не попасть
Хотя напуганные члены экипажа много раз убеждали меня не забредать в потаенные уголки корабля, я просто не могу удержаться. Что-то толкает меня на поиски того, о чем лучше не знать. И как же можно плыть на огромном галеоне и не обшарить каждый его закоулок?
Однажды утром я встаю пораньше и вместо того, чтобы отправиться на палубу для переклички, решаю пройти по длинному, слабо освещенному коридору на нижней палубе. По пути я достаю блокнот и быстро зарисовываю свои впечатления.
– Простите, – обращаюсь я к притаившейся в своей мрачной каюте девушке, которую вижу впервые. У нее широко распахнутые глаза с потеками туши и жемчужное ожерелье-чокер, грозящее и вправду задушить ее. – Куда идет этот коридор?
Она окидывает меня подозрительным взглядом:
– Никуда не идет, вот же он, на своем месте. – С этими словами она исчезает внутри и захлопывает дверь. Ее образ стоит у меня перед глазами, и я набрасываю в блокноте, как выглядело лицо девушки, когда она отступила в тень.
Я продолжаю свой путь, по дороге считая лестницы, чтобы хоть как-то отследить свое продвижение по бесконечному коридору. Одна, другая, третья… Я досчитываю до десяти, а коридор уходит вперед и вперед. Я сдаюсь, карабкаюсь по ступенькам десятой лестницы и неожиданно вылезаю на главную палубу из среднего люка. До меня доходит, что все лестницы, где бы они ни начинались, выводят к этому самому люку. Я двадцать минут брел по коридору и ничуточки не продвинулся.