– Эй, вы что себе позволяете?
– Простите, сэр. – Я хотела было протиснуться мимо него в коридор. Большая ошибка.
– Поскольку вы куда-то очень спешите, можете подождать, пока все остальные не выйдут.
– Но, сэр…
Мистер Джейсон поднял ладонь.
– Станете спорить – считайте, что вам повезет, если вообще успеете поесть.
Я прикусила язык. Мистер Джейсон был самый настоящий поганец – несдержанный и невоспитанный. Причем всю жизнь старательно оттачивал свои поганские качества. Поэтому я ждала, пока все остальные шагали мимо с самодовольными улыбочками. Я опоздала в столовую – именно сегодня, когда мне было жизненно необходимо быть одной из первых. Каллум и остальные нули уже взяли еду и сели, когда я вошла в двери столовой. Все нули сидели за отдельным столом, как и вчера.
Я встала в очередь за едой. Ничего особенного я делать не собиралась, почему же у меня так странно колотится сердце? Взяла пирог с курицей и грибами с обычным гарниром из разваренных овощей, песочное пирожное с вареньем и переслащенным заварным кремом, пакетик молока и, набрав в грудь побольше воздуху, направилась к столу, где сидел Каллум. Каллум и остальные нули подняли головы, когда я подошла, но тут же отвели глаза.
– Можно сесть к вам?
У всех у них сделался до того потрясенный вид, что даже не смешно. Остальные нули так и сидели ошарашенные, но выражение лица Каллума изменилось. Я села, не дав ему времени сказать «нет», а себе – струсить и удрать.
– Что ты делаешь? – процедил он.
– Собираюсь поесть, – ответила я и отрезала кусочек пирога. Попыталась улыбнуться остальным трем нулям, но они тут же уставились к себе в тарелки.
– Привет. Меня зовут Сеффи Хэдли. – Я сунула руку для пожатия прямо под нос девушке-нулю, сидевшей рядом со мной. У нее на лбу был темно-коричневый пластырь, очень заметный на бледной белой коже. – Добро пожаловать в Хиткрофт.
Девушка поглядела на мою руку, словно боялась, что она ее укусит. Вытерла ладонь о блузку, пожала мою руку и медленно покачала.
– Я Шанайя, – тихо проговорила она.
– Красивое имя. А что оно значит? – спросила я.
Шанайя напряглась:
– Ничего.
– Мама говорила, что мое имя означает «тихая ночь». – Я засмеялась. – Но Каллум подтвердит, что тихой меня уж точно не назовешь!
Шанайя улыбнулась мне. Робко и коротко, но хотя бы искренне – на сколько уж хватило.