– Я ложусь, до встречи после сна, – радостно мурлычет соседка, снимая пиджак и стягивая с ног запачканные ботинки. Она остаётся в одном тоненьком платье кремового цвета, выгодно оттенявшем загорелый тон кожи.
– Прошу вас отвернуться, я быстренько переоденусь, – ничего не отвечая, разворачиваю корпус к стене в ожидании разрешения продолжить свободное перемещение.
– Спасибо, я всё, – проходит буквально пара минут, но ощущение обнажённого тела за спиной сохраняется.
Я оглядываюсь, девушка лежит ко мне спиной, спрятавшись под старым одеялом. Я чувствую, как начинает сочиться тянущее и вязкое ощущение тоски из всех расщелин. Отсутствие возможности видеть и слышать соседку толкают меня к лёгкому волнению. Эффект, который производит на меня эта девушка – удивителен. Молча рассматриваю её спину, прислушиваясь к себе.
– До встречи, конечно. Обещаю не шуметь, – негромко произношу я, но слова не услышаны. Соседка уже спит.
Она спит напротив меня. Я молча смотрю в окно. Города, огни дорог, леса, сменяющиеся полями, те, маленькими деревушками и опять леса, опять города. Всё разное, но наблюдая без перерыва за сменой картин, кажется, что ничего не меняется. Просто леса, города, огни дорог, поля, деревушки и вновь леса, леса, леса…
Первый час, разделённый между мной и окном, а, вернее, происходящим за ним, пролетает незаметно.
Наступает время второго часа. Соседка продолжает находиться во владении сна. Попытка последовать её примеру, немного вздремнуть, не увенчается успехом.
Третий час, окно и кровать, как испробованный вариант, порядком, надоедают. Принимаю решение – срочно покинуть купе.
Четвёртый час без соседки. Я прошёлся по всему поезду взад и вперёд. Посидел в вагоне-ресторане, посетил уборную и вновь вернулся в ресторан. Здесь, как и десять минут назад, до моего отлучения, немноголюдно: человек шесть или семь. Все они сидят за своими столами, стараясь не отвлекаться на скитавшихся мимо пассажиров. Я заказываю кружку кофе, погружаясь в воспоминания прошлого, изолируя себя от происходящего вокруг. Сон мне всё равно не грозит, раз голову занимают беспорядочные мысли о мелочности бытия и странных изменениях, происходящих со мной в моменты нашего словесного взаимодействия с обретённой соседкой.
– Мужчина, – на зов отрываю глаза от созерцания кофейной жидкости и оглядываюсь по сторонам. Оклик принадлежит женщине, манящей флёром откровенности. – Не составите ли одинокой даме компанию в этот тусклый вечер? – голос отзывается волной мурашек.