– Хорошо. Вы военный?
– А, вас насторожила выправка и ранение?
– Да, явно минно-взрывного характера. Я такое уже видел и ни с чем не спутаю.
– Видели?
– Донбасс 26 мая 2014 года, КамАЗы-длинномеры выходили с донецкого аэропорта, полные бойцов и раненых. Их расстреляли практически в упор из гранатометов. У меня там друг был, выжил, но инвалидом остался на всю жизнь.
Он опустил глаза, видимо вспоминая что-то свое, очень неприятное.
– Понятно. Я военный хирург. На Второй Чеченской…
Он больше распространяться на эту тему не стал, явно неприятно вспоминать.
– Переквалифицировались в психиатры?
– Пришлось.
Мы помолчали, каждый думая о своем, и он снова нарушил молчание:
– Евгений Владимирович, у вас есть еще вопросы?
– Честно сказать – пока нет, ситуация слишком необычная. Думаю, в процессе появятся, и надеюсь на вашу откровенность. Рекомендация моего друга, – я кивнул в сторону профессора, – лучшая рекомендация, тем более в таком вопросе.
– Хорошо, я понимаю ваше состояние, когда в серьезной ситуации появляется новое действующее лицо.
– Вы никак не связаны со структурами госбезопасности?
Он кивнул головой.
– Многие, кто был на Кавказе, в начале двухтысячных прошли через мои руки. Тогда они были лейтенантами-капитанами-майорами, сейчас уже полковники и генералы.
Среди них были не только офицеры и солдаты Министерства обороны, но и других ведомств. Кстати, в вашем вопросе, если хотите, можно попытаться отыграть ситуацию. У меня достаточно обширные связи. Как я понял, вас не совсем справедливо осудили…
Я посмотрел на него, опустил голову и вздохнул. Месяц назад я бы всеми четырьмя лапами ухватился и махал бы хвостиком, а сейчас странным образом совершенно равнодушно относился к этому вопросу. Может быть, как-нибудь потом найду обидчиков и накажу, а сейчас это все было просто неважно.
– Не стоит ворошить старое. Я вон попробовал сунуться и на телевидение, и на горячую линию Следственного комитета в Москве, когда понял, что следаки валят по беспределу. В итоге дали пять лет строгача, причем кулуарно прокурорские пояснили, что если б не дергался, не звонил, не писал, признал вину, то получил бы условку. А так образцово-показательно приземлили в назидание другим. В нашей стране искать правду и справедливость очень опасное и неблагодарное занятие. Тем более сейчас дополнительное внимание как-то будет совершенно лишним.