Пиренеи уже перешел коростель!
И по краешку Франции, прячась в траве,
Примеряя к лодыжке «сапог итальянский»,
Он бежит и бежит. Я читал это в книжке!
Сколько за ночь осилит – версту или две!
И не сплю я…
Прохлада мне веки смежит,
Потону в черном небе, как в омуте черном.
Дед потонет со мной, он меня не оставит.
Нам-то что, мы-то спим…
Коростель всё бежит!
7.
Я за лугом слежу, я томиться устал.
Гибралтар – Пиренеи – Саратов – Алтай!..
И когда на лугу стали травы в колено,
Коростель разодрал над рекою полено!
Прибежал! Прилетел! Сумасшедшая птица!
Как же надо стремиться, чтоб с курса не сбиться!
Через тысячи рек, через сотни лугов.
Ах, как мало друзей! Ах, как много врагов!
И опять я не сплю! Мне опять не до сна.
Коростель за рекою – напротив окна!
И притом не один. Как сойдутся они,
Как потянут смычками, попробуй, усни.
8.
…Соль в горсти. Лук в лугу. Рви, да в руку макай…
Стонет чибис и падает прямо под ноги.
Три пятнистых яйца возле самой дороги.
Востроносые! Просто хоть в землю втыкай!
Я беру их, смотрю, возвращаю гнезду —
Слыша чибиса, слушаю детскую душу —
Что ты плачешь, чудак, я гнездо не порушу,
Я пришел не за тем. Я за луком иду!
И идти – километров, наверное, семь…
В Панюшовском Кругу лук растет «пятаками».
И хожу я по Кругу, согнувшись, кругами,
Рву, макаю и ем… Одурею совсем! —
Станет горько во рту, станет горько в мозгах.
Сколько топать назад! а еще мне – уроки…
Я домой возвращаюсь, и слышат сороки,
Как болтаются ноги мои в сапогах.
От начала весны не бывали сухи —
Всё вода и вода… А училка велела
Про Савраску учить. Вот бездарное дело.
Кто их пишет, проклятые эти стихи?