– Камилла, ты прекрасно знаешь, какая репутация у Али, особенно в нашем селе. Я никогда не слышал ничего плохого от других людей об этой семье, хотя, да будет тебе известно, что я, что твоя мать, о них спрашивали, – он запнулся, как бы подбирая правильные выражения:
– Я неоднократно замечал, что у людей с большим состоянием возникают большие проблемы, о существовании которых никто не задумывается. Богатство других людей, если они умеют им искусно пользоваться, затуманивает разум скромному народу. Понимаешь ли, Камилла, когда человек взбирается на вершину материального благополучия и финансового успеха, он обязательно что-то оставляет позади: свое здоровье, свою семью и друзей, совесть, или, что хуже всего, свою душу. У всего есть цена, Камилла. И порой она настолько высока, что превращает жизнь человека в сущий ад. А нажитое состояние становится для него кошмаром, – папа засыпал две чайные ложки сахара в свой кофе, перемешал его. Затем откусил кусочек тоста, пожал плечами:
– Я никогда бы не подумал, что с Али могло произойти что-то подобное. Но твой поступок заставил меня поменять свое мнение, – он загадочно улыбнулся:
– Пап, ты ведь помнишь, что я объявила развод его сыну? – напомнила я отцу. Он, сделав очередной глоток, кивнул:
– Али сыграл не последнюю роль в этой истории, не так ли? – папа лукаво посмотрел на меня. У меня сложилось впечатление, что он знает о страшных секретах этих мужчин. Мне стало нехорошо:
– Камилла? – папа приложил теплую ладонь на мой лоб:
– Я в порядке. Просто… ты порой удивляешь меня своей проницательностью, – весело заверила его я. Папа усмехнулся:
– Жизнь и не такому научит, – сделав еще один глоток, он взглянул на запястье, на котором красовались подаренные мамой лет десять назад часы:
– Через десять минут должен приземлиться самолет с твоим братом, – я встала из-за стола следом за папой и принялась убирать грязную посуду:
– С Асламбеком или Зауром? – папа усмехнулся:
– Зависит от того, кого из них ты хочешь увидеть больше.
– Привет, сестренка! – бодро поприветствовал меня Заур, заходя в коттедж. В правой руке он держал ручку большого темно-коричневого чемодана, на плече красовался черный рюкзак, а левой он крепко меня обнял:
– Ты что тут делаешь? Я вообще-то Асламбека ждала с четырехчасовыми лекциями о нравственности в день, – отметила я, отвечая на объятия младшего брата. С таким ростом он, честное слово, должен был стать баскетболистом. Я еле доходила до его плеча. Небось за те пару месяцев, что мы не виделись, Заур успел и Асламбека перегнать: